Провал реформы еврозоны, которую в свое время затеяли Берлин и Париж, может привести к распаду франко-германского ядра Евросоюза, и, как следствие к непредсказуемым последствиям для европейской политики. На кону создание централизованной системы управления финансами, механизмов контроля за бюджетной дисциплиной и стабилизации на случай глобальных кризисов, каким мог бы стать европейский валютный фонд. Все это по большей части плоды бурной деятельности французского президента Макрона, которую он развил в отсутствие Германии, занимавшейся много месяцев преодолением внутренней властной неопределенности.

"Нам необходимо определить "дорожную карту", позволяющую достигнуть прогресса в банковском секторе и стремиться к созданию бюджетного потенциала, способствующего стабильности в еврозоне", — заявил Эммануэль Макрон, президент Франции.

Германия не возражала против обсуждения этих планов, но когда ситуация с новым правительством Меркель прояснилась, оказалось, что, по сути, канцлер не готова всерьез рассматривать большинство предложений Макрона. Кроме, пожалуй, механизмов антикризисной санации банков, полагая, что все остальное ведет Германию к почетной роли вечного донора европейского бюджета.

"ХДС/ХСС настаивают на том, чтобы бундестаг имел право голоса в Европейском валютном фонде, а Германия сохраняла своё право вето. Не было поддержано предложение президента Франции Эмманюэля Макрона о создании особого инструмента помощи для слабых стран еврозоны", — оценила ситуацию берлинская Der Tagesspiegel.

Германии нужен решающий голос в европейских финансах. К этому или к полному выхолащиваю реформы Меркель подталкивает верхушка ее партии. Младшие же партнеры по коалиции, социал-демократы, выступают, скорее, за план Макрона.

Вообще, в наметившемся конфликте симпатии европейцев, скорее всего, останутся на стороне президента Франции: кому ж в конец-концов не хочется пощипать богатую Германию. Только ей самой этого не хочется, эгоистке.

"Кажется, что мы наблюдаем за европейской гражданской войной, в которой наши различия и иногда наш национальный эгоизм являются более важными, чем наше объединение с остальным миром. Увлеченность нелиберальными ценностями растет. Есть геополитические угрозы, которые, с каждым днем усиливают ответственность Европы", — заявил Макрон.

А между тем, он уже очень сильно вложился в реформу. Германия обещала подумать над ней предметно в том случае, если во французский социализм таки будет добавлена толика капитализма. Франция соблюдает ограничения по дефициту бюджета, попытки изменить трудовое законодательство и урезать права всесильных профсоюзов периодически приводят к бунтам, и что самое главное — к потере президентского рейтинга. Макрону есть на что обижаться.

Но тайный повод обнаруживается и у Ангелы Меркель: в том, что касается европейского лидерства во внешней политике, амбициозный президент Франции слишком уж тащит одеяло на себя, пользуясь ослаблением позиций канцлера как внутри Германии, так и ее явным охлаждениям с Британией и США. Он вторгается на территорию, где Меркель всегда чувствовала себя первой — отношения с Россией.

"После нашего долгого интервью в воскресенье с президентом Макроном, он пропустил с нами по стаканчику. И тут он подходит к моей жене и начинает говорить о России, а потом заявляет: "Я ровня Путину. Кроме того, Путин меня понимает".

Вот так — ни много ни мало. Financial Times приходит здесь к прелюбопытному выводу.

"По сути, Германия отвергает предложение Макрона по реформе еврозоны. И чтобы насыпать соль на рану, Меркель отказалась участвовать в ударе по Сирии. Франция сейчас находится в ситуации, которую предсказывала Марин Ле Пен: в валютном союзе её голос мало значит, а в геополитике самым надёжным партнёром стала Великобритания".

Конец "франко-германского медового месяца" — констатирует автор. Но что, если вслед за страстью кончится и любовь? Так дело может дойти и до дележа имущества.

Франко-германские противоречия велики. Насколько они непреодолимы станет ясно уже 19 апреля, когда Макрон приедет к Меркель в Берлин. За прошедшее десятилетие, со времен знаменитого Меркози (так окрестили в прессе Меркель и президента Франции Николя Саркози), мир успел привыкнуть к тому, что Франция и Германия всегда говорят одним голосом. Возможно, пришло время потихоньку от этого отвыкать.

www.vesti.ru