Командир корабля подполковник Юрий Родионов поведал газете о том, как летчикам удалось посадить аварийный Ту-154 и предотвратить катастрофу, а также о событиях, предшествовавших "смертельному" полету. "Самолет находился в технико-эсплуатационной части (ТЭЧ), на нем выполнялись восстановительные работы. Все было сделано как положено, строго по инструкциям - идиотов среди нас нет, самоубийц тоже. И управление самолета проверялось, и все системы проверялись. Все работало", - подчеркнул Родионов.

Взлет был осуществлен 29 апреля в 12:05, взлет был штатный, кроме экипажа, на борту больше никого не было, уточнил пилот. "После того как был выполнен взлет, примерно на высоте 20 метров, сразу после отрыва, я дал команду на уборку шасси помощнику командира корабля, чтобы проверить работоспособность системы уборки и выпуска шасси. Но еще до того, как Халяпин (Иван, первый помощник командира) собирался выполнить мою команду, появился резкий крен в правую сторону. Причем крен был достаточно большой", - сообщил Родионов.

"Я парировал этот крен. Поскольку самолет накренился вправо, я отклонением штурвала влево пытался привести машину в нейтральное, то есть нормальное, положение. И дал команду не убирать шасси", - продолжил командир экипажа. Первая мысль, мелькнувшая в голове в тот момент, по его словам, - произошел отказ в системе закрылок. Однако эта версия отпала сразу, потому что, когда самолет прошел через нейтральное положение, его начало кренить в другую сторону. А самолет продолжал набор высоты, пояснил летчик.

Садиться было некуда - аэродром уже позади, а впереди – город, отметил он. Скорость полета в этот момент была порядка 280 километров в час. "Я отклонением штурвала пытался самолет удержать в нормальном положении, чтобы машину не разбалтывало. Но уже было ясно, что ситуация на борту нештатная. Потому что закрылки в нормальном положении, а лайнер стало еще больше раскачивать", - рассказал Родионов.

"Штурман мне дал рекомендацию: предлагаю выполнить посадку с обратным курсом. Я согласился и дал команду на увеличение работы двигателей до взлетного режима, и начали дальнейший набор высоты. Скорость стала расти. Убрали закрылки с 28 до 15 градусов. Решение было такое: отвернуть вправо на расчетный угол, набрать высоту 600 метров и левым доворотом развернуться на обратный посадочный курс и выполнить посадку. Но из-за того что крены были большие, больше 30 градусов, заваливались мы очень глубоко, это было очень опасно для этого самолета. Но мы думали о главном - посадить самолет. Развернуться на полосу", - подчеркнул собеседник издания.

13 минут болтанки

"Самый страшный момент был, когда нас над Щелковом очень сильно кидануло... И так накренило, что я узнал магазин "Глобус"... После этого хоть и с трудом, но все же был выполнен разворот полностью. Мы увидели нашу родную полосу. За нее зацепились и пытались выполнить маневр, чтобы сесть. Но из-за того что поведение самолета было необычным, ненормальным, мы поняли, что выполнить посадку по той схеме, по которой собирались, не сможем. Не сможем попасть на полосу. Штурман мне говорит: командир, мы на полосу не попадаем, нам надо с другим стартом", - продолжает Родионов.

По его словам, весь полет длился 13 минут. Экипаж действовал как единое целое. Каждый делал свое дело. За 13 минут полета было выполнено три захода на посадку. При этом отказ был не сигнализированный - все системы показывали, что были в работе, не горело никаких лампочек, ничего не говорило об отказах, не было сигналов, что хоть что-то не работает. Но болтало очень сильно.

О причинах ЧП в тот момент, по словам командира, он лишь догадывался. "Что-то с системой управления, но что конкретно... Тогда нельзя было понять. Я перекладывал штурвал из крайнего левого в крайнее правое положение, а педали оставались в нейтральном положении, нагрузок на них вообще никаких не было! Самолет не подчинялся командам. Если штурвал в обычном полете задержать в каком-то положении, то самолет так и будет под таким углом лететь. А тут приходилось самому подгадывать момент, чтобы самолет в нужном положении удерживать... Ну представьте: вот самолет пошел вправо, а штурвал отклонен влево... Я потом сообразил, что если я ему навстречу буду давать крен в другую сторону, то смогу его в этом положении удержать. Вот так и получалось удерживать...", - сказал Родионов.

Посадка

"Когда мы развернулись на обратный курс, то на полосу не попали, пошли в район третьего разворота. Руководитель полетов наблюдал все это время за самолетом. Он сообщил нам: "За самолетом идет белое дымление, возможно, у вас вытекает жидкость". Но мы лишь потом, на земле, поняли: из-за того что самолет был на критических режимах, происходили срывные явления… Самолет все время полета находился на околокритических режимах. За самолетом были бешеные вихри, поэтому с земли казалось, что какая-то жидкость, возможно, гидравлическая жидкость, сочится с самолета и дымит... Но бортинженер доложил, что системы работают нормально", - сообщил командир экипажа.

Он отметил, что на самолете Ту-154 основной вид полетов - пилотирование по приборам, но в той ситуации лайнер так болтало вправо-влево, что пилотировать по приборам было невозможно, пилотирование было визуальным. То есть пилоты видели землю, видели горизонт, крен. Набрали высоту вместо 600 метров - 900. После этого стали снижаться... и "красиво, мягко сели", сказал Родионов.

Он также подтвердил, что появившиеся в интернете вскоре после ЧП распечатки якобы их переговоров с землей - фальшивка: на видео об их полете наложены переговоры самолета Ил-76, бортовой номер 78790.

Другие члены экипажа тоже рассказали вкратце о пережитых минутах того полета. "Когда нас первый раз сильно болтануло, я подумал, что это просто порыв ветра... - сообщил штурман, подполковник Александр Петухов. - Когда же стало постоянно болтать, подумал об отказе в системе управления. Самое большое чувство опасности было в тот момент, когда самолет начинал терять высоту. Потому мы и приняли решение садиться по схеме, которая не предусмотрена руководством по производству полетов. Нам удалось перехитрить ненормальное поведение самолета..."

Капитан Иван Халяпин, помощник командира корабля: "В моей летной практике были случаи сложные, но такого еще не было. В самом начале этого полета было немного страшно. Потом, когда командир разгадал странное поведение машины, стало спокойнее".

Майор Игорь Тарасов, бортинженер: "Как уже говорили ребята, самый неприятный момент был, когда нас крутануло над Щелковом. А остальное время я следил за системами и делал все для того, чтобы двигатели не встали. Если бы двигатели встали, нас бы ничего уже не спасло..."

В обществе звучат разговоры, что героев-летчиков нужно наградить, как это сделал президент Дмитрий Медведев с экипажем Ту-154М, аварийно посадившем самолет с пассажирами под Ижмой. Однако вопрос о награждении экипажа Родионова правительственными наградами пока остается открытым.






www.newsru.com