И действительно: ладно бы пришлось общаться с местным русским, так ведь полным полно в Таллине туристов на автомобилях – и как с ними выяснишь отношения? Русский из России уж точно не обязан знать эстонский язык. Послать его, что ли? Но ведь прагматичные эстонцы, наоборот, зовут к себе всех, кто способен принести пользу экономике страны.

В этом году число гостей из России, остановившихся в отелях Эстонии, выросло почти на 50%, радостно сообщает директор местного Центра развития туризма Тармо Мутсо. «При этом российские туристы посещали Эстонию больше и в минувшем году, когда из-за экономического кризиса число туристов из других стран в основном сокращалось», - сказал он.

Однако языковая инспекция, судя по всему, не учитывает сие обстоятельство. Так, в Таллине и его окрестностях в связи с незнанием эстонского языка «на необходимом уровне» от должности были отстранены 15 полицейских, сообщили в пресс-службе одной из префектур. Заметим при этом еще раз: не за незнание, а за знание, которое еще недавно устраивало начальство. При этом известно, что люди нередко уходят из полиции по собственному желанию, потому что если придется уйти «по статье», невозможно устроиться на работу в частной структуре – получат «волчий билет». То есть реальное число людей, покидающих работу из-за языкового давления, выше.

Подобные увольнения происходят в различных префектурах, а также в других организациях. Константин, например, проработал в полиции около 15 лет, был констеблем одного из столичных отделов. Экзамен на знание языка сдал еще в 1994 году, и его уровень владения не беспокоил начальство. Но недавно требования возросли, пришлось уволиться. Сейчас работает в охранной фирме, дежурит на пульте, постоянно общается на эстонском языке, никаких языковых барьеров не возникает.

О реальных причинах увольнений специалистов, знающих эстонский язык на «недостаточном уровне», фактически проговорился гендиректор языковой инспекции Ильмар Томуск. Оказывается, выдавливают, если место нужно другому. Он сообщил о том, что проверка знания государственного языка в школах с русским языком обучения показала – знания почти 70%учителей не отвечают требованиям, и, тем не менее, предложения освободить педагога по этой причине инспекция направляет очень редко. Почему? «Перед русскими школами не стоят длинные очереди тех, кто хотел бы там поработать», - искренне разъясняет Томуск.

Заметил он и то, что у языковой инспекции нет права кого-либо освободить от работы, eсть лишь право сделать работодателю предложение уволить. «И если у работодателя есть возможность найти подходящую замену, он делает это», - говорит Томуск. Ну а если нет замены, выходит, и «недостаточный уровень» знания государственного языка устраивает.

То есть, освобождают место для «своих». Собственно, об этом рассказал и Константин. «Особо и не давили, пока не пришел кризис, - говорит он. - Полицейское училище продолжало ковать кадры, а рабочих мест в полиции не было. Тут-то и начались беседы — ребята, предупреждаем...» Люди стали увольняться «по собственному желанию». Только в отделе Констатина по этой причине «добровольно» ушли шесть человек. А вообще, как считают эксперты, таких случаев много, однако чиновники не признают увольнения по собственному желанию уходом по языковой причине. Сам ведь «захотел»...

Но бывают случаи, когда не удается выгнать человека втихаря. Резонансным событием стал скандал вокруг социальной работницы Таллиннского детского дома, которая не согласилась с решением работодателя о ее увольнении. У женщины была справка о знании государственного языка, уровень владения эстонским никак не мешал, пока парламент не ужесточил требования к владению эстонским. Заметим еще, что она проработала в центре младенцев и детей-инвалидов 26 лет. И вот по закону до 1 июля этого года нужно было привести знание государственного языка в соответствие с новыми ужесточенными требованиями, однако работодатель не стал дожидаться этого срока и уволил женщину 1 июня. По закону обязан был предупредить ее за 90 дней, но выгнал через месяц. Женщина обратилась в комиссию по трудовым спорам. Эта организация оказалась на стороне работодателя.

Правозащитники обращают внимание на то, что представитель работодателя заявил, будто женщина долгое время не справлялась со своими обязанностями по причине недостаточного владения госязыком, хотя о каком «профессиональном» владении эстонским можно рассуждать, если социальный работник ухаживала за младенцами и инвалидами?

И вот какой красноречивый факт: комиссии по трудовым спорам рассматривала жалобу... в закрытом режиме, удовлетворив ходатайство работодателя, уверявшего, будто неизбежно обнародование деликатной информации, которую посторонним слышать нельзя. Очень интересно, какая может быть деликатная информации при обсуждении вопроса о заботе нянечки о младенцах и инвалидах?

А вердикт комиссии оказался таким: «У Таллиннского детского дома как работодателя не было возможности предложить Ирине другую работу, соответствующую ее языковым навыкам. Дополнительное обучение, то есть организация обучения эстонскому языку, вызвало бы непропорционально большие затраты, так как тогда работодатель должен был бы организовать обучение еще 50 работников, чьи языковые навыки не соответствовали требуемому уровню».

Ну вот – еще 50 человек, надо понимать, под дамокловым мечом увольнения либо их уже выгнали. Но молчат. Лишь одна работница этого учреждения рискнула обратиться с жалобой. И проиграла. Уж не с «волчьим» ли билетом?

Таллин

18 октября 2010 года

www.svpressa.ru