Сложный процесс возврата к истокам

- Мне самому всегда была интересна тема истории культуры русских в Эстонии, доставляло удовольствие копаться в старых документах, в старых книгах, но это не является основной причиной издания этой книги. Были и причины другого порядка. Меня всегда удивляло, что в эстонскоязычных обзорах истории культуры, как правило, информация касается исключительно эстонской национальной культуры. Меж тем на протяжении многих веков на территории Эстонии параллельно с культурой титульной нации развивались и культуры других народов – прежде всего, прибалтийско-немецкая и русская. Я считаю, что без их рассмотрения история культуры Эстонии будет неполной, ущербной. И, наконец, еще одна причина написания этой книги заключается в том, что меня всегда задевало распространенное мнение: якобы местные русские – это люди без корней, без истории, без своих национальных традиций.

- Вы хотите сказать, что существует субкультура «эстонские русские» и у этой группы есть свои корни и своя собственная история, история культуры русских в Эстонии?

- Поясню. За годы советской власти искусственно была прервана местная русская культурная традиция, восходящая к предшествующим эпохам. В последнее время в Эстонии – пусть не среди «широких масс» русского населения, а в первую очередь в кругах местной элиты – наблюдается живой интерес к своему родному культурному наследию, к своим культурным истокам, традициям. Эти люди все-таки ощущают, что за ними стоит 1000-летняя история русских в Эстонии. Сейчас у нас, в русской общине, идет сложный процесс возврата к истокам. Но это, естественно, не относится ко всем! В первую очередь это относится к русской интеллигенции. И этой книгой мне как раз хотелось помочь людям, так сказать, ищущим.

- Тема «русских в Эстонии» и на протяжении предыдущих веков простой никогда не была, и сегодня в политическом отношении сложная. Ваша книга – об истории культуры, но ведь культура не может развиваться без учета общественно-политических моментов. Уделяли ли вы им внимание?

- Книга действительно носит историко-культурный характер. Но все же – и это логично – пришлось касаться вопроса русских в Эстонии вообще, в том числе и общественно-политической жизни. Я считаю, что сегодня проблематика русско-эстонских взаимоотношений излишне политизирована. Нередко современные межнациональные усложнения переносятся и на прошлое. К примеру, точки зрения эстонских исследователей не всегда совпадают с позицией большинства русских ученых. В своей книге я стремился к максимальной объективности в спорных вопросах, старался изложить точку зрения обеих дискутирующих сторон. В то же время не скрывал и своей позиции по обсуждаемому вопросу.

На переломных моментах истории

- В книге вы вводите периодизацию развития истории культуры русских в Эстонии. На чем она базируется?

- На переломных моментах истории. Начнем с конца Х века, когда, согласно отдельным исследованиям, на территории Эстонии появились первые русские. Вторым важным периодом развития можно назвать время с ХIII по XVII век (здесь еще три подпериода: Эстония под властью рыцарей-крестоносцев, эпоха Ливонской войны, Эстония под властью Швеции). Далее третий период: остзейский край в составе Российской империи до начала 1880-х. Четвертый период: конец XIX – начало XX века. Затем период независимой Эстонской Республики, период Советской Эстонии. Последний - период новейшей истории. Книга, о которой мы говорим, является первой частью. В ней представлены периоды до 1940 года. О развитии русской культуры в Эстонии в период советской власти и в наши дни речь пойдет в следующем выпуске книги. Пока что я еще только собираю для него материалы.

- Так когда же русские вообще установили контакт с эстонцами и стали появляться и селиться на территории современной Эстонии?

- О, тут сразу надо оговориться: русские как отдельная, особая нация сформировались только в XIV-XV веках, до этого был древнерусский этнос, восточные славяне, из которых позже сложились три национальности: русские, украинцы и белорусы. То есть, говоря о X веке, на самом деле мы говорим о восточных славянах. Так вот, славяне появились на территории Эстонии около 1000 лет назад. По крайней мере, присутствие русских в Эстонии с XI века не отрицают ни русские исследователи, ни эстонские. Относительно более точного времени появления русских в Эстонии ведутся споры, разные версии представлены в книге. Самый древний период в истории русско-эстонских связей мы реконструируем, прежде всего, на основе данных археологии, в меньшей мере – на данных языка, еще в меньшей мере – на данных фольклора. На данные языка я бы здесь и обратил внимание. Дело в том, что в древнем эстонском языке есть многочисленные заимствования из языка восточных славян. Их изучал эстонский языковед профессор Тартуского университета академик Пауль Аристэ. Примеров много: sirp – серп, und – уда, turg – торг, verst – верста, jaam – ям (почтовая станция, где меняли лошадей), pagan – поганый и так далее. Так вот, отдельные примеры заимствования слов говорят о том, что славяне и эстонцы начали контактировать даже раньше, чем в Х веке. Ибо отдельные языковые особенности, которые позаимствовали эстонцы, к середине Х века из русского языка уже исчезли.

Качество мизерных процентов

- На протяжении веков русские в Эстонии составляли 2-4 процента от числа общего населения. С течением времени процент возрастал, но все же (до советского периода) был достаточно невелик. Как же в этом случае мы можем говорить о том, что русская культура влияла на эстонскую?

- Не только количество влияет на интенсивность контактов и взаимодействие культур. Здесь играет роль качественный состав этих, казалось бы, маленьких процентов. А вот как раз процент интеллигентов среди представителей русского населения в Эстонии был, как правило, очень высок. К примеру, в XVIII веке в Эстонии как раз было 2 процента русского населения. Но здесь, во-первых, были люди, связанные с флотом. А на тот момент служба на флоте была очень престижна. И среди русских офицеров, служивших в Эстонии, были очень образованные люди, оставившие след в русской культуре. Укажем хотя бы на прадеда А.С.Пушкина по материнской линии Абрама Петровича Ганнибала, любимца Петра Великого и крупного военного инженера. Также в Эстонии на тот момент было достаточно много представителей русского купечества. Ну, а в XIX веке в крае появляется все больше и больше именно образованных русских. Конечно, они влияли на эстонскую культуру. Но вместе с тем и местная культура влияла на мировоззрение прибывающих в этот край.

- Какие еще ценные для русской культуры фамилии были каким-то образом связаны с Эстонией?

- Пушкин в Эстонии не был (смеется). Есть удивительная история любви знаменитого русского поэта Жуковского и Машеньки Протасовой (чья могила сохранилась в Тарту), которую постоянно навещал в Дерпте поэт. С Эстонией связаны несколько страниц биографии Достоевского. С Эстонией связана жизнь и деятельность русского поэта Фета. Кстати, «Горе от ума» Грибоедова впервые увидело свет именно в Эстонии, где удалось опубликовать это произведение на немецком языке и без цензуры. Этот список можно продолжать...

- А как вы оцениваете роль русских в Эстонии в период первой независимости?

– Я бы сказал, что здесь особенно много замалчиваний со стороны эстонских историков. В первые годы существования Эстонской Республики ее властные структуры довольно широко привлекали русских специалистов к делу строительства государственной системы молодой республики. В коренных преобразованиях нуждались и экономика Эстонии, и военное дело. Эстонских специалистов не хватало. Это заставляло власти обращаться к опыту и знаниям русских. Позже, когда появились свои специалисты, от услуг русских довольно быстро отказались.

- По сути, в Эстонии всегда было три города, где культура русских развивалась наиболее заметно. Тарту (точнее, Дерпт) – культурный центр. Таллинн (скорее, Ревель) – организационно-административный, торговый. И Нарва – в основном рабочий город...

- И да, и нет. Нарва – не только рабочий город. Хотя процент рабочих здесь всегда был высок. Но нарвская интеллигенция тоже знала свои золотые времена. Например, именно здесь возник первый постоянный русский театр.

- Как вы оцениваете современную русскую культуру в Эстонии?

- Должен сказать, что дело обстоит сравнительно неплохо. У нас есть свой театр, у которого, правда, свои беды. Но он существует. Есть театры в Нарве, в Йыхви. Очень активна музыкальная жизнь в Нарве. У нас выходит два русских литературных журнала (жаль, что из-за прекращения финансирования со стороны государства был закрыт журнал «Радуга»); есть свои художники. Вот современная политическая активность низка. Я бы сказал, крайне низка. Нас все время раздирают внутренние конфликты и ссоры. Русская община в Эстонии демонстрирует абсолютное неумение объединяться.

- Что бы вы порекомендовали почитать из современных книг, написанных русскими в Эстонии?

- Книгу Татьяны Кашневой «Земная коротка наша память». Это воспоминания, мемуары. Я считаю, что вообще мемуарная литература русских в Эстонии – хорошая литература.

Немного о себе

- Можете немного рассказать о себе? Кем были ваши родители?

- Я родился в семье интеллигентов первого поколения. То есть мои бабушки и дедушки были рабочими и крестьянами. Мои родители из Нарвы. Оба свободно владели эстонским языком. В 41-м году отца арестовали. Формально – за то, что когда-то, 13-летним подростком, он самовольно пересек границу Эстонии и России, отправившись от папы к бабушке. За это в 41-м его обвинили в шпионаже. Дали семь с половиной лет. Через два года он погиб в лагере. Да, такие моменты личной истории помнишь лучше, чем то, что происходило пять лет назад.

- Уже после войны был Тартуский университет, общение с Лотманом...

- Так случилось, что формально я – первый ученик Лотмана. Юрий Михайлович еще не был штатным преподавателем университета, в качестве почасовика он читал спецкурсы. А я писал дипломную работу, и его попросили быть de facto научным руководителем моей работы.

- Университет подарил вам и супругу...

- Супруга – эстонка по национальности, но родилась на Урале (она – потомок переселенцев). Познакомились в Тарту, где она изучала русскую филологию. У нас двое детей: Геннадий и Марина. Дети – чистые билингвы.

Удар по системе образования

- В истории Эстонии было время - конец XIX века, - характеризующееся русификацией. Именно в этот период эстонские школы в обязательном порядке переводили на русский язык преподавания. Вы не находите, что эти методы чем-то похожи на методы сегодняшнего перехода русских школ на эстонский язык преподавания? И что же говорит история, как переход сказался на уровне знаний в то время?

- Да, методы отчасти совпадают. По крайней мере, в своих идеях. Но переход эстонских школ на преподавание на русском языке мы ругаем, а нынешний переход русских школ на эстонский язык – официально – хвалим. Действительно, в тот момент истории все учебные заведения, начиная с начальных школ и заканчивая высшими, были переведены на русский язык преподавания, что нанесло удар по всей системе здешнего образования, даже привело к возрастанию неграмотности. На первых порах уровень образования вообще снизился. К примеру, опытные педагоги, не знавшие русского языка, были вынуждены уйти из школ и гимназий. Их заменяли менее опытные, зачастую просто плохие учителя, но со знанием языка. Тут не могут не возникнуть ассоциации.

Не окончательно потерянная надежда

- Вы сказали, что собираете материал для второй части книги. Когда можно ожидать выхода ее в свет?

- Я боюсь загадывать (улыбается). Это значительно более сложные для описания периоды… Очень надеюсь, что до второй части книги «Путь длиною в 1000 лет» будет опубликована еще одна моя книга (в соавторстве с Татьяной Шор) под названием «Российские императоры на эстонской земле». Она уже готова, дело за финансами.

- Выйдет ли книга «Путь длиною в 1000 лет» на эстонском языке?

- Боюсь, что нет. Во всяком случае, это маловероятно: современный эстонский читатель не слишком интересуется данной темой. А те, кого это действительно может заинтересовать, как правило, владеют русским.

- Говорят, что те, кто хорошо знает прошлое, могут предсказать будущее. Как в дальнейшем будет развиваться культура русских в Эстонии?

- Еще лет 10 назад я был настроен оптимистически. Думал, что все-таки у нас довольно много интеллигенции, есть свои культурные организации, свои традиции. Даже думал, что при минимальной поддержке властей мы сможем создать и сохранить свою особую субкультуру – мы ведь особые, свои, не российские. Однако за последнее время мой оптимизм поубавился. Пожалуй, расслоение, «конфронтация» внутри самой общины только увеличивается. Но я еще не совсем потерял надежду.

Виктория ЛАДЫНСКАЯ

"МЭ" Суббота"

03.04.09

www.moles.ee