Юри Тыниссон хранит осколок оригинальной фигуры на Гарнизонном кладбище, взорванной советскими солдатами и обращает внимание на прекрасное качество бетона.
Награда проигравшему

«Нарвское общество защиты памятников старины по мере сил занимается разными вопросами, но своим главным делом последнего времени мы считали спасение Ратушной площади в Нарве. Но раз нас в этом главном бою нокаутировали, тогда возникает вопрос: за что эта награда? – размышляет краевед. - За капитуляцию? Ну, это я так… Мы, конечно, не сдавались и не сдаемся, но ощущения противоречивые».

Смущает Тыниссона и тот факт, что его оппонента, победительницу принципиальной схватки, директора Нарвского колледжа Тартуского университета Катри Райк, тоже наградили Орденом Белой звезды (III класса). Чтобы никому не обидно было?

Напомним, что Нарвское общество защиты памятников старины несколько лет всеми силами противодействовало строительству нового здания колледжа на месте разрушенной в войну биржи, стоявшей рядом с нарвской ратушей. Точнее, защитники старины добивались того, чтобы скандальный архитектурный проект «Дождь» не был реализован на этом месте, настаивая на том, что биржу нужно восстанавливать в ее оригинальном виде, строить точную копию.

«Посмертная маска»

Члены общества награждали «Дождь» самыми разными эпитетами, самый мягкий из которых, наверное, «мутант». Когда «Дождь» будет воплощен в жизнь, здание будет только своим главным фасадом напоминать утраченную биржу, и то, если стоять прямо перед ним на некотором удалении, не обращая внимания на то, что козырек задран вверх, а расположение строения изменилось и его объем вырос многократно.

Сегодня Юри Тыниссон называет «Дождь» «посмертной маской биржи», указывая на то, что обратная форма козырька по сути является воплощением именно такой идеи.

«Как художественный замысел, он имеет право на существование, - не сомневается Тыниссон. – Другое дело, что идея не нова, и, например, английский скульптор Рейчел Уайтрид создала в Лондоне памятник одному старому ничем не примечательному, но чем-то важному для окрестных жителей дому. То есть она его не восстановила, а попыталась увековечить по-своему: построила его наоборот, то есть там, где у дома были пустоты, у ее памятника был бетон, а там, где были стены, появились пустоты. Такой интеллектуально интересный проект. Но лондонцы, увидев этот памятник дому воочию, потребовали снести его. От него, по признанию очевидцев, исходила какая-то нездоровая энергия. Мы же будем иметь дело не с памятником, а с функциональным зданием – зданием учебного заведения».

Защитники старины предупреждают, что в реальности, в натуральную величину «Дождь» может получиться еще страшнее, чем на бумаге, но уже почти не верят в то, что что-то может отменить строительство. Все-таки нарвский муниципалитет, успевший в этой истории занять все возможные позиции, уже дал добро на строительный проект, а Катри Райк говорит о том, что деньги на его реализацию получены.

«Я не представляю, что может произойти, чтобы на Ратушной площади не появился этот ужас, - признается Тыниссон. – Но мне совершенно ясно, что, если «Дождь» построят, то на идее восстановления Ратушной площади в первозданном виде, а это всего шесть домов, можно будет поставить жирный крест. А это была единственная возможность восстановить хоть какую-то часть Старого города, именно ансамбля зданий».

Юри Тыниссон отмечает, что нарвские власти в истории с «Дождем» повели себя непоследовательно, дав, в конце концов, Тартускому университету право строить то, что он хочет, не дожидаясь конца судебной тяжбы, в которую все-таки в свое время решились ввязаться.

Нарвскому горсобранию в обществе защиты памятников также припоминают, что депутаты просто не заметили подписи нарвитян, собранные против «Дождя», - никакого обсуждения воли горожан просто не было.
Нужен новый памятник

Сегодня мнения представителей нарвских властей и активистов общества защиты памятников старины опять разошлись. Руководство муниципалитета, в частности председатель горсобрания Михаил Стальнухин, поддержало идею восстановления крестов на Гарнизонном кладбище, что на усть-наровском шоссе. Защитники старины считают эту затею неуместной.

Юрии Тыниссон говорит, что именно о восстановлении речь идти не может, так как в таком случае нужно было бы на каждом кресте указать имя того, кто под ним лежит. Как и было раньше. Но точно неизвестно, кто где похоронен, и даже более того, неизвестно, сколько именно там захоронений: все-таки некоторые родственники павших переносили прах на другие кладбища.

Тыниссон полагает, что сами обломки крестов и их бетонные основания являются сегодня памятниками. Кстати, в Государственном департаменте охраны памятников старины их считают памятниками вандализму советской власти.

По мнению награжденного, сейчас актуальнее проблема состояния самого памятника на Гарнизонном кладбище – чуть более чем за 10 лет восстановленная фигура из бетона изрядно обветшала из-за крайне плохого качества материала и косметический ремонт ей не помогает. Тыниссон предлагает сделать ее заново, из гранита.

Племянник генерала

Юри Тыниссон родился в Нарве в 1929 году, но до 1959 года жил за ее пределами, под Йыхви, только пару раз посетив своих родственников в довоенной Нарве. Поэтому «старую Нарву» знает в основном по рассказам «старых нарвитян», которые очень давно слушает с особым вниманием.

Юри Тыниссон – племянник героя Освободительной войны генерала Александра Тыниссона, памятник которому стоит на центральной площади в Йыхви. Только однажды маленький Юри видел своего дядю – на торжественном приеме летом 1939 года, устроенном в подаренном генералу республикой имении в деревне Этисе, между Йыхви и Кукрузе. Через год пришла советская власть, и в декабре 1940-го генерала Тыниссона арестовали, а в 41-м расстреляли в Батарейной тюрьме.

Отец Юри Тыниссона, Йоханн, отличавшийся повышенной общественной активностью, являвшийся членом множества организаций, в том числе Кайтселийта, умер еще в 1933 году, а мама была простым учителем в сельской школе. Ей и нашему герою, несмотря на родственную связь с бывшим военным министром, министром обороны и главное - военачальником врага Красной Армии, депортации удалось избежать.

Отучившись в Таллиннском электромеханическом техникуме, Юри Тыниссон связал свою жизнь с энергетикой, и довольно основательно. В 1949-м приступил к работе на электростанции Ахтме.

«В то время это была крупнейшая станция, - рассказывает Тыниссон. – Вообще, это предприятие с чрезвычайно интересной историей. Станцию начали строить во время немецкой оккупации. Ее запланированная мощность, 48 MWA, должна была в четыре раза превысить мощность всех довоенных эстонских электростанций. Стройка шла очень активно, так как энергопитание на базе сланцевой промышленности было для немцев жизненно необходимо, и в конце 1944-го ее наверняка уже запустили бы, но в начале года работы прекратились и были продолжены уже в СССР».

В 1959 году Юри Тыниссон устроился на Прибалтийскую электростанцию в Нарве, где также как и в Ахтме трудился в электротехнической лаборатории до своего выхода на пенсию в 1996 году.

«Эта лаборатория - не какая-то маленькая комнатушка, - объясняет Тыниссон. - Какое-то время в нашей лаборатории на Прибалтийской работало 75 человек. Мы занимались, например, «черными ящиками», которые так же, как и на самолетах, записывают все действия на станции в опасных ситуациях для последующего анализа произошедшего. У нас было 14 таких ящиков».

- Как человек, имеющий огромный опыт работы в сланцевой энергетике, считаете ли вы, что ее необходимо поддерживать, или пора действительно сделать решительный выбор в пользу атомной?

- Будущее, конечно, за атомом. Но все же понимают, что раньше чем через 20 лет ни в Эстонии, ни рядом новой атомной электростанции не построят. А до того момента мы должны иметь свою отечественную сланцевую энергетику.

В конце 80-х в Нарвской эстонской школе был открыт краеведческий музей, в котором Юри Тыниссон по сей день собирает информацию об истории Нарвы.

Роман Викулов

old.prospekt.ee