Мы находимся в ситуации, когда политически должны выбирать исключительно из плохого. Несомненно, родительская зарплата – политический инструмент и важный фактор защищённости для молодых семей. Одновременно – это очень дорогой эксперимент для Эстонии, и ещё не ясно, даст ли он свои плоды в виде повышения рождаемости.
По данным Департамента статистики, доход и уровень рождаемости между собой не связаны. Эти цифры меняются вне зависимости друг от друга.

Можно спросить, если бы верхней границей родительской зарплаты была сумма 6000 крон, решили бы многие женщины-карьеристки остаться без детей?
Я считаю, что в долгосрочно 6000 й перспективе сохранение высокого дохода как стимула для рождения ребёнка, отойдёт на второй план. Гораздо большую роль будут играть доверие к стране и вера в светлое будущее

Действительно, рождаемость в последнее время немного повысилась, но за этим стоит факт, что дети появляются у женщин, рождённых в период последнего бума рождаемости, т.е. в 80-е годы. Ряды поколения 90-х годов почти в 2 раза реже. А это означает, что через 10 лет уже никакие суммы дотаций не помогут повысить рождаемость.
Мировой опыт показывает: чем богаче страна, тем меньше детей рождается.
В Африке и Азии рожают столько, сколько могут, в западном же мире с этим серьёзные проблемы.

Родительская зарплата в нынешних условиях, где одна дотация получается экстремально выше другой, очень рискованный эксперимент. Например, родительская зарплата в Эстонии гораздо выше, чем в Германии, притом, что другие социальные дотации – в раз 5 меньше.
В США, например, вообще нет родительской зарплаты. Американские женщины идут в неоплачиваемый отпуск на 3 месяца, после чего их опять ждут на работе.
И всё-таки у родительской зарплаты помимо финансового есть множество других позитивных аспектов. Это делает жизнь молодых семей не такой проблемной, показывает им, что государство заботится о них.

Но, к сожалению, мы живём не в Швейцарии, а в одной из стран Восточной Европы, где дефицит бюджета угрожает социальной системе, безопасности, системе образования страны и т.п.

Выбор очень тяжёлый – должно ли государство оплачивать этот эксперимент, когда оно даже не уверенно, повысит ли это рождаемость? Что делать, если из-за этого значительно пострадают другие сферы?

Я не уверен, должны ли мы брать 10%-ный кредит от МВФ, чтобы финансировать молодые семьи, которые хотят жить хорошо. Вопрос не в маленьких деньгах: родительские зарплаты обходятся сегодня государству в 2,2 миллиарда крон. И это в то время когда говорят о минусе бюджета в 19 миллиардов крон.

Сейчас находится немало шулеров, которые обманывают систему. В этом году это особенно удобно делать, так как многие могут сберечь свой уменьшающийся доход. Но ни один ребёнок не хочет, чтобы причиной его рождения стала родительская зарплата.

В воздухе витает много политических сигналов, которые указывают на изменения в связи с родительской зарплатой. Например, министр финансов Ивари Падар считает её непропорционально большой по сравнению с другими соцдотациями.

Реформисты в панике, так как хотят любой ценой сохранить своё политическое обещание.

Учитывая всё вышесказанное, думаю, что в этом году границу родительской зарплаты значительно урежут, где-то до 5000-6000 крон. Государство больше не должно оплачивать внедорожники и дорогие дома, если в результате этого страдают больницы и система образования.

Знаю, что это мнение вызовет у многих волну протеста. Напомню, что начал эту статью словами: «Надеюсь, что я ошибаюсь, когда сомневаюсь в том, что родительская зарплата сохранится». Я также надеюсь, что родительская зарплата останется, потому как через пару лет могу оказаться в числе тех, кому она будет причитаться.
С рациональной же точки зрения, родительская зарплата для сегодняшнего бюджета, как слон в посудной лавке. Поэтому этой темы пытаются избегать, чтобы потом отрезать сразу и по-живому.

Ральф-Мартин Соэ

23.01.2009

www.dv.ee