Повторюсь, что Эстония — маленькая страна. Есть такое поверье, что все жители Земли знакомы через 6 рукопожатий. Теперь представьте себе, насколько переплетены судьбы людей на этом маленьком клочке земли. Я еще не вышел из призывного возраста. Хотя я и комиссован по состоянию здоровья, но среди моих знакомых очень много людей, отслуживших совсем недавно, кто прямо сейчас отдает свой долг родине и кто намерен это сделать в ближайшем будущем. Некоторые знакомые моих знакомых участвовали в военных операциях в Ираке и Афганистане, и об их судьбе иногда рассказывают не самые приятные новости. Поговаривают, что кто-то по возвращении с войны никак не может привыкнуть к мирной жизни, видя мир сквозь призму наркотического угара. А недавно общался с друзьями из Йыхви, которые отметили 40 дней со дня гибели их товарища на войне...

По сообщению Министерства обороны, в иракской кампании погибли 2 и ранены 18 эстонских военнослужащих. В Афганистане погибли 3 и получили ранения 28 эстонских солдат.

Проблем вроде и нет... но к ним готовятся

За пять лет войны в Ираке в составе батальона Estpla в миссии участвовали 350 человек, а в составе Estcoy в Афганистане — 500. Министерство обороны уточняет, что в реальности солдат, участвовавших в боевых действиях, намного меньше, поскольку многие ездили в миссии по два и даже больше раз.

Кроме Ирака и Афганистана эстонские военнослужащие принимают участие в миротворческих операциях в Косово и Боснии и Герцеговине.

Никаких механизмов по отслеживанию дальнейшей судьбы военных ветеранов по возвращении их домой не существует, поскольку в этом нет особой необходимости. После возвращения с войны у солдат проверяют состояние здоровья. И только.

Большая часть из них после возвращения из миссий продолжают службу в Силах обороны Эстонии, где за их моральным и физическим состоянием, безусловно, присматривают. Некоторые бывшие солдаты, прошедшие боевые действия, продолжают работу по схожему профилю в частном секторе.

Министерство обороны не берется утверждать, что у современных военных ветеранов Эстонии возникают проблемы со здоровьем или трудности другого характера.

Также, по мнению министерства, нельзя утверждать, что у эстонских ветеранов присутствует так называемый «иракский синдром» или «новый афганский», потому что пока еще нет явных свидетельств того, что у «понюхавших пороху» солдат случаются проблемы с душевным и физическим здоровьем, которые можно связать с прохождением службы в «горячей точке». Как аргументировали свою позицию военные чины, появление «вьетнамского синдрома» у ветеранов армии США и «афганского синдрома» у советских солдат связано, прежде всего, с тем, что в этих войнах принимали участие солдаты-срочники, которых отправляли в бой помимо их воли. Эстонские же солдаты-миссионеры стали специалистами военного дела по призванию и отправляются на военные миссии добровольно, хотя им и платят за подобную работу хорошие деньги. Кроме того, условия прохождения службы в «горячей точке» сейчас значительно мягче, нежели это было во Вьетнаме или в советско-афганском конфликте. Отличаются сроки пребывания в миссии, интенсивность самих боевых действий. Кроме того, во время службы в Ираке и Афганистане у эстонских солдат есть возможность съездить домой в двухнедельный отпуск.

Армия как «срез эстонского общества»

Было бы очень интересно узнать, сколько же наших земляков участвовало и участвует в военных конфликтах в Азии? Для этого нам посоветовали связаться с Главным штабом Сил обороны.

Как объяснил лейтенант Андрес Санг, исполняющий обязанности начальника отдела извещений штаба, статистики подобного рода, которая фиксировала бы географическую «приписку» эстонских солдат, не существует. Точнее, никто не классифицировал имеющиеся данные о военнослужащих по подобному признаку. Как нет и статистики, которая показывала бы процентное отношение разных национальностей в рядах вооруженных сил. Тут все равны, в смысле все - граждане Эстонии.

Однако Андрес Санг поделился своим личным опытом. По его наблюдениям, национальный срез в эстонской армии напрямую коррелирует со срезом эстонского общества в целом. По такому же принципу можно вычислить и процент участников боевых действий из Ида-Вирумаа.

Единственный трагический инцидент, который косвенно связывают с прохождением военной службы в «горячей точке», это случай с Янеком Лаури. В январе 2007 года бывший миротворец Янек Лаури из-за долгов, набранных в казино, сначала хладнокровно убил жену и двух своих дочерей, после чего сам повесился в лесу.

В принципе, подобная трагедия также вписывается в «срез эстонского общества», но только до повторного инцидента. Как говорят, один раз — это просто случайность, два раза — это уже закономерность.



Александр МАУЗЕР,
«Нарвская газета»

www.moles.ee