Только теперь из газет, радио, журналов бывшие горожане узнают, что их жизнь отличалась от среднестатистической советской: почти в каждой семье был автомобиль. Два ребенка в семье – это норма. Пять сортов мрамора для местного дворца культуры специально выписывали в Совете министров СССР, а обменять жилплощадь в Припяти на аналогичную в Москве бывало проще, чем наоборот.

Припять
Разговор в автобусе, следующем в 30-километровую зону отчуждения Чернобыльской атомной электростанции:
– Ты ко мне заходил? Деньги на подоконнике целы?
– Ну, конечно!
– Значит, и батареи целы?
– Что за вопрос! Если на окне лежат деньги, значит, и батареи на месте!
Через полтора часа езды от столицы Украины в сторону Белоруссии искатель впечатлений откроет в буквальном смысле для себя свою Припять. Толкнет дверь в квартиру, зайдет в чей-то дом, посмотрит, что осталось после того, как это жилище оставили навсегда. Если повезет, сможет увидеть разбросанные на полу вещи, потрескавшиеся фотокарточки, стоящие в уголке характерные бутылки времен СССР – молочные, из-под «Жигулевского» пива, минеральной воды «Миргородская»... А вот копеечные детские чешки, дешевые деревянные конструкторы. Здесь много всего советского. И, скорее всего, хозяин квартиры не будет на вас в обиде за то, что вы заходили к нему без спроса. Может, просто потому, что его давно уже нет в живых. Трагедия его жизни – это урок для поколений.
Вы видите не просто обшарпанные стены и покрытые мхом полы: 26 апреля 1986 года стало роковым днем для 50 тысяч человек 30 национальностей в атомограде Припять. Один из девяти советских городов-спутников АЭС был эвакуирован навсегда. Припятчанин 31-летний Александр Сирота, редактор общественного проекта www.pripyat.com, один из немногих, кто 22 года не может поверить в то, что он киевлянин.

Мир дому твоему!

«Только здесь я ощущаю себя дома. Поднимался как-то по лестнице дворца культуры «Энергетик», хотел подогнуть торчащую железную арматуру. Придавил, а она рассыпалась в порошок. Но, может, это и к лучшему», – замечает Саша. Группа новоявленных «сталкеров» из 14 человек идет за ним гуськом по заснеженному городу. В этот день еще два таких же провожатых ведут группы украинцев, россиян, латышей в свою прошлую жизнь. Сашин маршрут проложен еще в детстве, поэтому мы уверенно продираемся вслед за ним. «Мне показалось, что из того окна кто-то что-то крикнул», – показывает один из участников группы на пятиэтажку, подъезд которой зарос кустарником. Нет, это всего лишь разбитая ставня окна скрепит на ветру.
Зато вполне натурально на снегу выглядят крупные звериные следы. Говорят, здесь появились волки. Охотно верю. Выводок диких кабанов и лошадей Пржевальского я и сам видел в городе Чернобыле и его окрестностях в апреле 2006. Рассказы о радиации породили невиданные слухи о мутации животных. На деле ни одного трехголового или пятиногого зверя не обнаружили. Зато буквально заповедные условия проживания в 30-километровой зоне и, в первую очередь, отсутствие человеческого соседства поспособствовали резкому росту их популяции.
История с лошадьми Пржевальского выглядит неуклюжей попыткой человека загладить свои ошибки. В 1998 году в Чернобыльскую зону выпустили табун этих лошадей из 9 кобыл и 20 жеребцов. Ученые полагали, что дикие лошади будут «подчищать» сухую траву, тем самым оберегая 3000 квадратных километров закрытой территории от внезапных пожаров. Лошади решили по-другому. В привольных, почти диких условиях траву жевали свежую, зато поголовье табуна выросло в десять раз.
Минуя здание, украшенное мозаикой, посвященной 50-летию СССР, мы пришли в дом нашего гида Александра Сироты. Поднялись по лестнице на второй этаж. Дверь слева. Пожалуйста, заходите! Прямо – туалет, а налево – детская, где жил Саша. На подоконнике записка «Мама, я ушел…» Дальше время стерло слова. Рядом – горка монет.
«Несколько лет назад, когда уже житья не было от мародеров, вырезающих чугунные батареи парового отопления в квартирах, я оставил на подоконнике 2 гривны ($0,4) для них. Мол, пусть подавятся и возьмут за работу, когда придут ко мне домой», – говорит Александр Сирота. И пока мародеры не заглянули к нему, на подоконнике растет кучка из украинских, российских, словенских, белорусских, молдавских, польских, казахских, иранских, американских, и объединенноевропейских денег. «Надо что-нибудь оставить», – говорит один из российских туристов. Зачем? Так, просто, отвечает, чтоб… вернуться.

Навеки 30-летние

У парадных близлежащих домов видны основательные штабеля из чугунных батарей. А кое-где неизвестные товарищи успели стащить вниз пару десятков радиаторов. Странно, но кому-то удается незаметно срезать приборы отопления, выносить их из квартир многоэтажек, аккуратно складировать во дворах, а потом – через два милицейских кольца, расположенных на 10- и 30-километровых отметках вокруг Чернобыльской АЭС, и колючую проволоку – вывозить. Говорят, что такой товар за пределами зоны идет нарасхват. В Киеве и области строительный бум. Там их и продают дачникам и тем, кто строит жилье.
«В сторону! Все в сторону, с дороги! Быстро, быстро!» – эта внезапная команда Александра Сироты для группы самая желанная: наконец-то, настоящая опасность! Контрабандисты, браконьеры, мародеры. Конечно же, это они, вот удача! Мощный КрАЗ летит прямо на нас. Мы прячемся в кустах, в надежде увидеть в его кузове горы металлолома, батарей, древесных кругляков. Успеваем заметить недоуменное лицо водителя. На кабине написано, что эта машина принадлежит Чернобыльской АЭС.
«Все очень просто. Один случай из миллиона, что на авто прицепилась какая-то пылинка, частичка радиации с самой станции. Оторвется возле нас, мы ее вдохнем, или она попадет нам в волосы, прицепится к одежде, рюкзаку, зачем нам это надо?» – спокойно объясняет Александр Сирота. Похожее мнение о том, что в зоне отчуждения с радиацией шутки плохи, высказывают и два студента-эколога из России.
«С профессиональной точки зрения нам очень интересно здесь. Но даже и мысли не было о том, чтобы приехать в зону без респиратора, как на прогулку», – утверждает будущий эколог лет двадцати. Парень первый раз в зоне и говорит, что ему было интересно сравнить ту информацию, которая гуляет в Интернете о Припяти, с тем, что есть на самом деле.
«Ничего трагического здесь я не увидел. Мертвый город. Вот и все. Человек нанес вред природе, а заодно и самому себе», – говорит будущий эколог. Зато его коллега, также не снимавший респиратора все время поездки в 30-километровую зону, называет еще одну причину поездки в Чернобыль. Он увлекается компьютерной игрой «Сталкер», созданной по мотивам чернобыльской трагедии. Признается, что здесь не так забавно, как в виртуальном мире.
«Подожди, это они сейчас так говорят. Так как смотрели на город через визир фотоаппарата. Приедут домой, отоспятся, и Чернобыль, Припять, трагедия человечества в этом маленьком полесском городке приобретет для этих парней масштабность, философский смысл», – рассуждает в разговоре с корреспондентом «ДД» Юрий Татарчук, представитель Чернобыльинтеринформа, организации, помогающей путешественникам в зону.
Возможно, он прав. Уже отогревшись под вечер в автобусе, идущем в Киев, многие делятся первыми впечатлениями по сотовым с друзьями. Фраза «меня накрыло» – ключевая в разговоре. Это не удивительно, в последнее время большинство путешественников в Чернобыльскую зону – по возрасту младше тридцати. История идет по кругу: когда-то Припять покидали их ровесники.

Фото: Тарас Бурнос
На первой фотографии:
От Припяти до ЧАЭС – рукой подать.



Город Припять обнесен колючей проволокой.



Зловещая труба и памятник погибшим при ликвидации последствий аварии на 4-м энергоблоке.

www.dzd.ee