В конце марта эстонским национальным лидерам удалось добиться объединения эстонских земель по этническому признаку (Нарва вошла в состав нового территориального образования только в декабре 1917 г. и совсем по другим причинам).

Были созданы органы самоуправления: Земский совет и Земская управа. В связи с неразберихой в России, с т.н. Октябрьским переворотом и оккупацией немцами эстонских островов, начались поиски альтернативных возможностей. Собственно отделение Эстонии от империи (бывшей) и провозглашение эстонского государства де-юре произошло уже 15 ноября 1917 г., когда Земский совет, не подчинившись требованиям большевиков о самороспуске, обьявил себя вплоть до созыва Учредительного собрания единственным носителем высшей власти. Однако провозглашение это осталось «гласом вопиющего в пустыне», которое имело минимальный эффект на население, не говоря о большевиках, которые «ничтоже сумняшеся» разогнали «шайку националистов».

Национальным лидерам необходимо было искать более подходящие возможности для того, чтобы быть услышанными не только своим народом, но и правительствами других государств.

К январю 1918 г., пожалуй, мало кто сомневался в том, что Германия продолжит свое наступление на восток. Репрессии большевиков к тому времени достигли апогея: арестовывались и депортировались из Эстонии «враги трудового народа» прибалтийские немцы и некоторые эстонские общественные деятели. В последнюю ночь уходящего года на тайном совещании в помещении клуба эстонской интеллигенции на верхнем этаже театра «Эстония» лидеры эстонских националистов решили провозгласить независимость Эстонии. Теперь оставалось только самое трудное – провозгласить независимость. Сам текст декларации независимости, согласно последним исследованиям, был отнюдь не оригинальным: ему предшествовали меморандум эстонских эсеров о создании «Эстонской трудовой республики», а также текст инструкции отправившейся искать признания за рубежом эстонской дипломатической миссии.

В манифесте провозглашались принципы независимости эстонского государства, нейтралитета, сокращения армии, культурной автономии нацменьшинств, самоуправления, равноправия граждан и т.д. Полномочия по организации провозглашения были возложены на созданный в клубе интеллигенции 19 января т.н. Комитет Спасения в составе: Константин Пятс, Юри Вильмс и Юхан Кукк (позднее заменен Константином Коником).

Одно дело составить манифест, другое – донести его содержание до народных масс. Таллинн тогда полностью контролировался большевиками. Наиболее предпочтительным по состоянию на 20 февраля казался Хаапсалу, где располагался 1-й Эстонский полк. Константин Пятс и Юри Вильмс на машине отправились в Хаапсалу, однако уже в пути узнали, что в Хаапсалу вошли немцы. Провозглашение пришлось отложить.

Тем не менее манифест независимости был провозглашен впервые именно в Хаапсалу. Эрнст Пыддер, командовавший тогда 1-м Эстонским полком, не только не оказал сопротивления немцам, но даже предложил им свои услуги в деле наведения порядка в городе и посоветовал им скорее идти на Таллинн, «центр революционой пропаганды». Затем он приказал собрать солдат на центральной площади города, где и зачитал им текст манифеста, полученный им от одного связанного с Комитетом Спасения журналиста. Формально все-таки независимость публично не была провозглашена.

Теперь стали искать возможность провозглашения манифеста в Тарту – эстонском духовном и культурном центре, но эта попытка сорвалась, в связи с тем что дорога на Тарту уже была перерезана немцами. 23 февраля в Пярну, в котором за день до этого власть перешла в руки эстонских националистов, был объявлен с балкона театра «Эндла» текст манифеста, что вызвало всеобщее ликование местного эстонского общества.

В Нарве большевики еще твердо держали власть в своих руках, так что провозглашать независимость местным эстонским националистам пришлось тайно. Редактор местной эстонской газеты Кристьян Каарна в ночь на 25 февраля прочитал в помещении местного представительства эстонской Партии труда полученное из таллиннского Главпочтамта сообщение с текстом манифеста. Немногочисленная эстонская публика весьма воодушевленно восприняла сообщение и провозгласила здравицы молодой республике.

Уже через несколько часов большевики, узнав об этом собрании, стали проводить в городе массовые аресты, а с крыльца ратуши народу было объявлено, что это провокация, ложь и происки «продажной эстонской буржуазии».

Сложнее всего дело обстояло в Таллинне, в котором до самого последнего момента ситуацию держали под контролем большевики. Члену Комитета Спасения Юрию Вильмсу пришла 23 февраля в голову довольно шальная мысль о провозглашении независимости в театре «Эстония» во время спектакля, причем планировалось прервать спектакль, и Юри Вильмс должен был прочитать текст манифеста публике. Прикрывать эту авантюру должны были, согласно планам, несколько десятков вооруженных людей. Поскольку большевики объявили в связи с приближением немецких войск в городе чрезвычайное положение, что исключало всякие развлекательные мероприятия, эта затея сорвалась.

Ситуация резко изменилась в ночь на 24 февраля: большевики получили из Петербурга сообщение Советского правительства о сдаче Эстонии немецким войскам и отправились паковать чемоданы. В первой половине дня 24 февраля последние корабли оттупающих большевиков покинули Таллинн. Немцы, опасаясь стрельбы с кораблей, решили подождать вплоть до середины дня 25 февраля, о чем известили и эстонских национальных лидеров. В распоряжении эстонских националистов было мало времени, а сделать надо было много.

Всю оставшуюся половину дня 24 февраля потратили на организацию процедуры провозглашения, однако текст манифеста 24 февраля, вопреки сложившемуся мнению, зачитан не был. Это удалось осуществить утром 25 февраля. Одним из мифов, сложившихся позднее вокруг истории с провозглашением манифеста, является также то, что манифест был провозглашен в здании Эстляндского банка (сейчас здание Банка Эстонии). Торжественные мероприятия, где собравшихся ознакомили с содержанием манифеста, прошли в эстонских школах города и в церквях таллиннских эстонских приходов Каарли и Яани.

Местные немцы открыто бойкотировали данное мероприятие и не скрывали своей радости и патриотических настроений, когда после полудня в город вошли немецкие войска. В своих проповедях в церквях немецких приходов пасторы даже называли этот день самым важным со времен пришествия Реформации в Прибалтику и с видимым удовлетворением говорили о том, что наконец наступит твердый порядок и существованию «республики-уродца» будет положен конец.

Оккупационные немецкие войска нисколько не смущало существование Эстонской республики – они ее просто не заметили, а на попытки эстонских национальных лидеров представить себя как носителей высшей власти отвечали просто, что они не знают здесь никого и ничего кроме немецкой военной диктатуры. Эстонским лидерам пришлось после короткого момента радости обретения независимости уйти снова в ставшее уже привычным со времен большевиков подполье, до ноября 1918 г. Так рождалась Эстонская Республика...

С тем временем и непосредственно с Нарвой связано рождение другой известной организации – Рабоче-Крестьянской Красной Армии. В советское время в учебниках истории говорилось, что «несокрушимая и легендарная» была создана 23 февраля «в боях под Псковом и Нарвой». Согласно официальной трактовке истории здесь, под Нарвой, были одержаны первые блистательные победы РККА, а день 23 февраля считался (и считается до сих пор в соседней стране) «красным днем календаря». Нестыковка начинается уже в датах.

На самом деле декрет об организации РККА был подписан Лениным 28 января (по новому стилю) 1918 года. Нарва представляла из себя последний серьезный природный рубеж перед Петербургом, тем более усиленный системой фортификационных сооружений в период Первой мировой войны. После овладения Таллинна 25 февраля немецкие подразделения устремились на восток. Для защиты «колыбели революции» у Советов тогда отсутствовали войска (РККА существовала лишь на бумаге), поэтому использовали любые имевшиеся в наличие части, а также добровольцев.

«Остановить немца» под Нарвой было поручено сводному отряду, куда входили рабочие Путиловского завода, группа красных венгров Бела Куна, красноармейский отряд Кляве-Клявина, матросы Кронштадта и другие (были даже китайцы). Командовать этой довольно разношерстной коммунистической компанией было поручено наркому по морским делам, а на самом деле простому матросу, имевшему только приблизительное представление об управлении войсками, Павлу Дыбенко.

Первая серьезная попытка оказать сопротивление немцам была предпринята большевиками 1 марта в районе станции Сомпа, с потерями для немцев. 2 марта немцы достигли станции Вайвара, которую обороняло около 1000 матросов. Их сопротивление было вскоре сломлено, а сам нарком, позабыв все, бежал на поезде, не останавливаясь вплоть до Гатчины, где и был остановлен и арестован по обвинению в самовольном оставлении фронта и сдаче Нарвской позиции. В наказание Дыбенко был снят с должности наркома. 3 марта немцы захватили Нарву. Так под Нарвой рождалась будущая грозная Красная армия...

В чем-то ситуация напоминала 1700 год, когда в ходе первых поражений под стенами Нарвы ковалась регулярная армия Петра Великого – носитель славных воинских традиций русского оружия вплоть до 1917 года. Неверно говорить о создании РККА под Нарвой 23 февраля и тем более «первых славных победах» и «разгромленном наголову противнике». Однако надо отдать должное мужеству первых добровольцев, осмелившихся противостоять немецким войскам. В этом смысле этот день действительно можно считать днем «Защитника Отечества», защитника России.

Как видим, в чем-то истории рождения Эстонской Республики и РККА несмотря на массу отличий весьма сходны. Это прежде всего то, что процесс рождения их был далеко не самый легкий и поначалу сопровождался откатами и поражениями. Несгибаемая воля и уверенность стоявших у истоков их создания людей в справедливости и необходимости начатого дела позволила преодолеть все трудности и добиться своего.

Илья Давыдов, архивариус Госархива Эстонии

www.prospekt.ee