- Под Новый год люди традиционно составляют список желаний и задач на следующие 12 месяцев. Например, решают в очередной раз бросить курить. Если бы вы составляли такой список, какие цели наметили бы на 2008 год для себя лично и для Эстонии?

- Курить я уже бросил. Если говорить о личных желаниях, то оно у меня сейчас одно – иметь побольше времени для чтения и писательской работы.

Эстонии я пожелал бы проявлять больше заботливости и чувства ответственности. Эти два понятия неотделимы друг от друга. Заботиться о себе, своих близких и своей стране – значит, отвечать за себя, своих близких и свою страну. Если чувство ответственности развито в достаточной степени, то народ чувствует себя сильным, а государство уверенно стоит на ногах.

Я также думаю, что нам очень важно замечать и ощущать широту окружающего мира. Эстония не одинокий, богом забытый уголок где-то на краю света. Мы окружены союзниками, на чью руку можем опереться в трудную минуту, точно так же, как и они могут рассчитывать на нашу помощь. Однако в окружающем нас мире есть и такие государства, стремления которых должны быть объектом нашего пристального внимания.

Эстония как член Европейского союза и НАТО не может скромно оставаться в стороне от происходящего и делать вид, что ее это не касается. Еще как касается, часто даже куда более непосредственно, чем кажется на первый взгляд. Одним словом – будем замечать окружающий мир и будем вести себя адекватно в этом мире.

И еще: нам нужно учиться смотреть на себя со стороны, взглядом тех людей, которые ежедневно читают Financial Times, New York Times, Le Monde, Frankurter Allgemaine. Поставив Эстонию в мировой или хотя бы европейский контекст, мы сможем добиться больших успехов.

- Вступив в должность, вы сказали, что хотите превратить так называемых «российских соотечественников» в ваших соотечественников. Что вы сделали для достижения этой цели?

- Я никогда не использовал выражение «российские соотечественники», но всегда говорил о своих соотечественниках. И я никогда не говорил, что из русскоязычных жителей Эстонии должны получиться мои соотечественники. Они стали ими в тот день, когда после восстановления независимости в 1991 году решили остаться в Эстонской Республике. Я благодарю их за этот выбор и подтверждаю, что Эстония является для русских, впрочем, как и для любого народа, надежным местом для жизни.

Но есть одно «но». Люди, приехавшие в Эстонию в советское время, и их потомки по-настоящему являются моими соотечественниками только в том случае, если они считают эстонское государство своим и понимают, что три оккупации подряд стали для эстонцев чрезвычайно болезненным историческим опытом. У нас должно быть достаточно великодушия, чтобы видеть и понимать и чужие трагедии.
Так, для эстонцев является глубоко оскорбительным и абсолютно неприемлемым, когда вторжение чужих войск в Эстонию и последовавшие за этим преступления называют освобождением.
Понимание прошлого важно для всех, живущих в Эстонии сегодня и завтра. Это гарантирует нам общее будущее. Если для кого-то это неприемлемо, то в Эстонии как в государстве Европейского союза нет крепостного права и понятия «невыездной». Гражданин Эстонии или ее постоянный житель всегда может переехать в другую европейскую страну и устроиться на работу там.

Однако государство должно сделать все, чтобы наши люди оставались в Эстонии. Кроме того, переехавший в другую европейскую страну русский житель Эстонии сам очень быстро поймет, насколько дружелюбным по отношению к русским местом на самом деле является Эстония, ведь в других местах нет русских школ, и ассимиляция является там единственным выходом.

- Продолжит ли свою деятельность президентский Круглый стол по вопросам национальных меньшинств, и нашли ли вы иные формы сотрудничества с национальными меньшинствами?

- Если идея Круглого стола имеет смысл, он должен работать при исполнительной власти. При этом необходимо видеть четкую разницу между государственной интеграционной политикой, которая находится в сфере ответственности правительства и, прежде всего, министра по делам народонаселения, и гражданской инициативой, которая последний раз ярко проявилась чуть больше недели назад, когда объединяющая национальные культурные общества «Лира» организовала в Таллинне превосходный детский и юношеский фестиваль «Синяя птица».

Вопросом национальных меньшинств будет заниматься выросшая на базе Фонда Договора общественного согласия Эстонская палата соотрудничества, которая в середине декабря собралась на свой первый форум. Роль президента в данном случае ограничивается правами и обязанностями основателя фонда, она заключается в моем как гражданина Эстонии желании мыслями и делами вносить свою лепту в лучшее будущее Эстонии.

Гражданское общество нельзя направлять сверху, государство не может им руководить. Пусть ясный и уверенный голос гражданского общества напоминает народным избранникам и сформированному им правительству, что граждане участвуют в строительстве будущего своего государства ежедневно, а не раз в четыре года.

«Хартия 2008», разработанная на первом форуме Эстонской палаты сотрудничества и призванная прийти на смену заключенному пять лет назад Договору общественного согласия, сфокусирована как раз на тех темах, которые наиболее важны для общества: образование, здоровье, проблемы с рабочей силой и взаимоотношения эстонцев и других, живущих в Эстонии, народов.

- Для многих русскоязычных жителей Эстонии стало большим разочарованием, когда в своем телевизионном обращении в дни апрельских беспорядков вы назвали преступниками участников погромов, но не нашли ни слова для тех людей, для которых такой перенос памятника стал настоящей трагедией. Сегодня, по прошествии более чем полугода, считаете ли вы, что в тот день могли бы подобрать иные слова?

- Не люблю себя цитировать, но на сей раз без этого не обойтись. В телевизионном выступлении 27. апреля я сказал, что погромы, грабежи и драки, которые происходили в Таллинне минувшей ночью, «не имели ничего общего с сохранением покоя мертвых или памяти павших во Второй мировой войне».

Этой фразой сказано все. Я понимаю чувства тех людей, которые потеряли близких во Второй мировой войне. Все равно, по какую сторону линии фронта, потому что война есть война, и для близких погибшего цвет мундира имеет последнее значение.

Но я понимаю и то, что государство, столкнувшееся с погромами и драками, не может позволить себе жаться и ежиться, когда нужно восстанавливать порядок и безопасность. Это обязанность любого государства по отношению к его гражданам

И еще я понимаю чувства тех людей, который были глубоко возмущены тем, что правительство, приведенное к власти демократически избранным парламентом, весной называли фашистами, или тем, что молодежь скандировала: «CCCP forever!». У меня такое чувство, что эти дети, вероятно, прогуливали уроки истории, потому что иначе они знали бы значение конкретных слов и выражений. Эстонское правительство не является фашистским, и ни один нормальный человек не будет ностальгировать по преступному режиму, каковым являлся советский режим.

- Влияние Бронзового солдата на эстонское общество, межнациональные отношения и экономику оценивается очень по-разному. Одни утверждают, что все перечисленные сферы сильно пострадали, другие убеждены, что действительный ущерб минимален. Какова ваша точка зрения?

- Если смотреть с точки зрения международных отношений, то весенние событие доказали, что Эстония не одинока, что у нас есть сильные союзники как в Европейском союзе, так и в НАТО. Это знание очень важно.

Если брать внутригосударственный уровень, то наиболее достойно сожаления и вредно то, что при освещении самого события и его предыстории сформировался штамп: будто бы беспорядки отражали противостояние русскоязычного населения эстонскому государству. Это, я надеюсь, ложное убеждение, но в накаленной атмосфере его очень сложно изменить. Мы всегда должны учитывать, что крайности очень заметны, но они никогда не отражают мнения большинства.

Все же, на мой взгляд, наиболее важно уяснить, что в демократическом обществе, в том числе и в Эстонии, любое лобби будет успешным только тогда, когда действует законными и общепринятыми средствами. Если же все равно, какая часть общества приобретает имидж экстремистов, общество перестает считаться с ее желаниями, не говоря уже о требованиях. В этом случае их стремления уже не находят понимания.

Но на сегодня напряжение уже достаточно спало и взаимопонимание начало восстанавливаться.

Что касается экономики, то нам следует понимать, что устанавливаемые с восточной стороны экономические санкции, будь они реальными или мнимыми, скрытыми или явными, в первую очередь больно бьют по тем, кто экономически связан с Россией. В случае Эстонии, это очень часто русскоязычные люди. Это значит, что те, кто устанавливает санкции, отыгрываются именно на местных русских.

Но, – возвращаюсь к началу ответа, – в действительности ясно, что наибольшее влияние имели не «бронзовая ночь» и не «апрельские события», а «майские атаки» на эстонские серверы. Это заставило НАТО и западные страны признать важность кибербезопасности. И в результате именно в Эстонии было решено разместить натовский центр кибербезопасности. Я уверен, что когда лет пять спустя мы оглянемся на 2007 год, то именно это мы будем считать самым важным событием той весны.

- В своей статье в журнале Diplomaatia вы пишите, что в отношениях с Россией Эстония могла бы взять на вооружение «политику благожелательного безразличия». Почему именно эта политика, на ваш взгляд, была бы наиболее выгодной для Эстонии?

- Во-первых, Россия должна определиться в стоящих перед ней вопросах, а это невозможно до мартовских президентских выборов. Во-вторых, Западу – Европейскому союзу и НАТО – тоже нужно время на размышление, как относиться к современной России.

Во время этого тайм-аута, по моему мнению, как раз и было бы полезнее всего применять по отношению к России политику благожелательного безразличия. Это значит, что мы игнорируем российскую риторику, не кидаемся отвечать на каждое угрожающее выcказывание, а также, что мы не должны ворчать по поводу недостатка демократии в России, поскольку мы не в силах ничего изменить. Россия сама выбирает свой путь развития. Разве не такого подхода Россия постоянно требует от Запада?

Но тут нужны два важных уточнения. Мы не ропщем по поводу происходящего в России только до тех пор, пока это внутреннее дело России и речь не идет о нарушении международно признанных прав человека. И политика благожелательного безразличия подразумевает твердое убеждение Европы, что у таких стран, как Россия нет права указывать, что и как должны делать члены Европейского союза.

- Находите ли вы, что у Эстонии достаточно знаний о своем восточном соседе и что этой сфере уделяется достаточно внимания?

- В Эстонии есть очень хорошие дипломаты и госчиновники, обладающие прекрасными знаниями о России и ежедневно проделывающие прекрасную работу в этом направлении. Я думаю, что и Эстония как государство уделяет России как нашему соседу достаточно внимания. Причина проста: своих соседей невозможно игнорировать. Да и нельзя.

Но когда я читаю мнения, которые появляются на страницах эстонской прессы, то вижу там и поверхностность, и примеры скучного заштампованного мышления.

- Случившаяся в конце года паника с обменом денег показала, что хотя у нас пока нет причин говорить об экономическом кризисе, определенное нервное напряжение по этому поводу в обществе существует. Как вы оцениваете реальную ситуацию в эстонской и европейской экономике и как, по-вашему, было бы возможно ослабить существующее напряжение?

- У нас нет ни малейших причин говорить об экономическом кризисе. У нас также нет причин говорить о том, что эстонской кроне грозит девальвация. Если кто-то утверждает обратное, то он либо ничего в этом не понимает, либо сознательно нагнетает панику.

Однако нам следует понимать, что в рыночной экономике есть место как развитию, так и переменам. Мы видим вероятность замедления экономического роста во всех развитых странах, где доход не зависит от экспорта сырья. Эстония как страна с экономикой, в значительной степени опирающейся на внешнюю торговлю, тоже входит в фазу, когда быстрый экономический рост замедляется. В будущем наша экономика будет расти более умеренно, и в этом нет ничего страшного.

Я заверяю вас, что дела Эстонии идут хорошо, а курс эстонской кроны сохранится. Разговоры о девальвации безосновательны. Или цинично-корыстны. Недавно люди, купившиеся на слухи, потеряли дважды: сначала, когда в панике поменяли кроны на евро, а потом – когда должны были оплатить обратный обмен, чтобы получить кроны на покупку рождественских подарков и на ежедневные расходы.

Конечно, для нашей экономики характерна высокая инфляция, но инфляция и рост цен это общемировое, а не специфическое эстонское явление. Оглянитесь вокруг и вы увидите, что во многих странах дорожает не только еда, но и энергоносители.

Астрономический рост цен на нефть в особенности заставляет государства, не имеющие собственного сырья, искать альтернативы, самая перспективная из которых – биотопливо. Следовательно, поднимутся цены на зерно, кукурузу и другие возможные формы биотоплива, а также на корма, что означает подорожание молока и мяса. Это тоже проблема не только для Эстонии, но для всего мира.

- Должность президента Эстонии относится к числу таких, в основе которых лежит скорее авторитет, чем реальная власть. Сегодня складывается впечатление, что в обществе и политике настала пора игнорирования авторитетов. Ощущаете ли вы это на себе и, если да, то как преодолеваете подобное отношение?

- Только с августа по декабрь прошедшего года на домашней странице президента Эстонии в Интернете www.president.ee зарегистрировано более 100 тысяч посещений. Значит, людей интересует, чем мы тут, в Кадриорге, занимаемся.

А вообще я полагаю, что действующему президенту неуместно рассуждать о собственном авторитете.

Фото: Marko Mumm/EPL

Евгения Гаранжа

jevgenia@dzd.ee

www.dzd.ee