- Напротив, посмотрев правде в глаза, признаться нужно в том, что самые магистральные задачи в нашей жизни решаются именно на политическом уровне. Когда я был молодым и зеленым, у меня были свои идеалы. Но со временем понял: положительные перемены зависят от множества сопутствующих обстоятельств, о которых я, устремляясь в политику, не подозревал. Скажем так, для политика, который прежде с этой сферой не соприкасался, первые два-три года необходимы только для того, чтобы понять, как добиться поддержки твоей хорошей идеи. Политика ведь очень странное дело: при всем том, что идея твоя замечательная, это вовсе не означает, что все ее тут же поддержат. А вот когда эта идея уже реализована, к ней относятся уже совершенно по-другому.

- Можете привести пример?

- Могу. Самое большое, что нам удалось сделать, это то, что мы не отдали полицию в ведомство Министерства юстиции. А ведь такие намерения были. Сейчас прокуратуру контролирует одно министерство, полицию - другое. И в хорошем смысле существует конфликт - они друг за другом присматривают, следят, чтобы все было нормально. А если бы эти структуры были в одной цепочке, никто не стал бы напрягаться, потому что люди, понятное дело, хотят жить тихо и спокойно. Сегодня все, кто четыре года назад намеревался «реформировать» структуру, сами признают: это была глупая идея. Так что нам удалось не натворить самых больших глупостей, которые затормозили бы развитие нашего государства в безопасном мире. Но сколько сил пришлось на это потратить!


Стремясь решить проблему, нельзя делать вид, что ее нет

- Что, по-вашему, нужно политику, чтобы понять роль каждой отдельно взятой ситуации в общем процессе?

- Прежде всего нужно подробно изучить всю проблематику, которой занимаешься лично ты. Возьмем Ида-Вирумаа - происходящими там процессами мало заниматься на научно-популярном уровне, их надо исследовать не поверхностно, а досконально.

- А почему, баллотируясь в парламент, вы выбрали именно Ида-Вирумаа, вы же не оттуда родом?

- Конечно, сегодня об этом очень легко говорить, но на самом деле те акценты, которые отчетливо проступили в конце апреля, просматривались еще год назад. Даже по прессе легко проследить, что все было очевидно в конце августа прошлого года. Так что это вовсе не было сюрпризом, во всяком случае, для тех, кто занимался безопасностью и проблематикой, касающейся русскоязычного населения Эстонии. А если для кого-то все случившееся и стало неожиданностью, то, может быть, только для людей, которые предпочитали закрывать на эти проблемы глаза и старательно о них не думать.

- А вы - думали?

- Иначе я не выбрал бы Ида-Вирумаа. Я всегда понимал: в Эстонии никогда сможет сформироваться благополучная в социальном отношении среда, пока все живущие здесь люди не будут чувствовать себя комфортно и безопасно.

- Согласитесь, так говорят все политики.

- Но год назад я принял решение баллотироваться по Ида-Вирумаа именно потому, что все словно боялись этого региона и его проблем. А мне это политическое поле показалось интересным. В других местах Эстонии все вроде бы уже сделано, все механизмы работают, все будто бы устоялось, и жизнь там более или менее нормальная. А на Ида-Вирумаа эстонцы словно закрыли глаза. Но так не может быть! Если ты хочешь решить проблему, нельзя делать вид, что ее нет. И в Ида-Вирумаа я встречался с таким количеством русских людей, что у меня не осталось никаких иллюзий. И никакая пропаганда на меня не действует, потому что я знаю истинное положение дел. Побывав во многих семьях, где под одной крышей живут три поколения - бабушка, родители и дети, - я хорошо знаю, о чем они думают. И знаю, что все разговоры о том, что русские настроены против эстонского государства, это полная ерунда. Между прочим, в конце апреля тоже выяснилось, что таких людей совсем не много, очень маленький процент от всего населения, говорящего по-русски.

Безусловно, в Ида-Вирумаа есть проблемы. И немалые. Но очень часто они продиктованы вовсе не законами, а тем, что люди ненормально друг к другу относятся, тем, что зачастую эстонские чиновники не обслуживают людей, как им это положено делать, а просто демонстрируют свою власть над другими. В Ида-Вирумаа два центра - Нарва и Кохтла-Ярве. Но это сравнительно небольшие города - там все на виду, все очень связано и очень конкретно. Станешь членом моей партии - получишь то, что тебе надо, не станешь - забудь мечтать. Я много общался с разными людьми - шоферами, врачами, бизнесменами, выслушал много разных историй и знаю, как это бывает, когда люди связаны не духовно, не идейно, а боязнью оказаться конкретно ущемленными. И то, что в Кохтла-Ярве я получил почти 500 голосов, показывает: в глубине души люди очень хотят многое изменить. И при полном отсутствии иллюзий твердо могу сказать: у меня есть все основания для оптимизма. И мне очень интересно участвовать в этом процессе. А самое главное, на мой взгляд, в чем нуждаются две наши общины, русская и эстонская, - это элементарное человеческое взаимопонимание. У нас нет глубоких противоречий, и постановлениями здесь ничего не добьешься. Посмотрите, люди живут рядом, и каждое утро любого из нас начинается с простой необходимости - нормально, по-человечески общаться.


Чтобы все делалось по закону

- В Рийгикогу вы возглавляете специальную комиссию по надзору над учреждениями безопасности. А что конкретно вы контролируете?

- Говоря официальным языком, наша комиссия контролирует соответствие деятельности Департамента Полиции безопасности Конституции Эстонской Республики. Попробую пояснить. У нас в стране девять разных организаций, которые так или иначе занимаются безопасностью - эстонская полиция, Полиция безопасности, пограничники, спасатели, другие. Выполняя свою работу, они могут нарушить наши конституционные права. Задача же нашей комиссии - следить за тем, чтобы все делалось по закону.

- А поподробнее?

- Суть этой работы такова, что я не могу о ней распространяться подробно.

- Но это вполне конкретная работа?

- Понимаете, это не проблема Эстонии. После 11 сентября это стало всемирной проблемой. Когда спецслужбы начали более тщательно заниматься безопасностью, у них появились более широкие полномочия. И соответственно во всем мире усилилось значение контроля над ними. Безусловно, спецслужбы хотят работать лучше и глубже, но всегда должен оставаться необходимый баланс: чтобы никто не совал свой нос в нашу нормальную жизнь, когда этого не требуется. Вот мы и занимаемся тем, чтобы этот баланс оставался в правильной точке. А так как наша комиссия и спецслужбы друг друга понимают, мы, как мне кажется, движемся в правильном направлении.


Все зависит от степени опасности

- На заре обретения независимости вы руководили обучением спецслужбы Эстонской Республики, потом работали в полиции, в МВД, в МИД. Когда было сложнее - тогда или сейчас?

- Сложнее всего было в начале 90-х. Во-первых, не было законов, во-вторых, было много людей, которые знали, что существующие законы контролируются очень слабо. Именно в то время, придя из армии и будучи спортсменом, инструктором по самообороне, я возглавил тренировочный отдел, который начал заниматься безопасностью страны. Между прочим, я охранял тогдашнего главу государства Арнольда Рюйтеля и первого премьер-министра страны Эдгара Сависаара. Мы приглашали разных инструкторов из Ирландии, Англии, Голландии. Это было очень интересное время. И должен признать: мы были сущими детьми в этой сфере, потому что ничего не знали, и профессиональные знания постигали с большой степенью концентрированности. Надо сказать, случались очень острые моменты.

- В основном, вашими сотрудниками были специалисты в области единоборств?

- Были и люди из милиции, но 90 процентов пришли из спорта. Я их тренировал - и они сразу окунались в работу. И был такой момент, когда, нарушив правила безопасности, наши «бойцы» чуть не поубивали друг друга. Понимаете, когда ты стоишь против бандитов на линии, к этому надо привыкнуть. Но поначалу люди, естественно, нервничали и в какие-то моменты забывали о тактике. Но мы очень хорошо работали против бандитов в начале 90-х.

- Недавно в СМИ прошла информация, что один известный российский олигарх увеличил свою охрану до 40 человек. Она ему действительно нужна, или это атрибутика?

- Понимаете, чувство безопасности - это все-таки чувство, которое от чего-то должно возникнуть. Проснувшись утром, ты должен чувствовать себя в безопасности. От чего это происходит, уже персональный момент. Если человек чувствует себя в безопасности, когда его машину сопровождают два-три автомобиля с охраной, - почему нет, если он это может позволить себе материально. Люди получат работу, человек получит ощущение безопасности - все нормально, пусть так будет.

- А в реальном отношении?

- В реальном отношении все зависит от того, какова все-таки степень опасности. Если человек не думает, а знает, что его хотят убить, необходимо сделать все, чтобы это предотвратить. Для этого нужна разведка, информация, нужно знать тех людей, которые тебе угрожают, знать, какие способы они могут применить, какое оружие. И уже тогда думать, что делать. Может, все-таки лучше уйти, отказаться от всего того, что послужило причиной этой ситуации? Потому что невозможно 24 часа в сутки находиться в стрессе, когда ты думаешь только о своей безопасности. А если говорить о самом высоком уровне безопасности, существующем сегодня в мире, то стоит взглянуть на то, что, например, происходит вокруг американского президента. Там 700 человек, которые занимаются только его безопасностью. 700 человек! Это не 7 и даже не 70. Потому что там опасность совсем другого уровня.

- Но если очень понадобится, убьют?

- Не думаю. Если бы могли, то давным-давно бы уже убили. Сегодня самая хорошая охрана у американского президента и самые мощные противники тоже у него. И если они до сих пор не смогли ничего сделать, значит, это невозможно.

- Сейчас в аэропортах меры безопасности настолько осложняют пассажирам жизнь, что многим кажутся чрезмерными.

- И напрасно. Западной цивилизации действительно очень хотят нанести огромный вред. И этих людей очень много. Посмотрите, что творится в Ираке, в Палестине. И если сегодня мы все же противостоим опасности, то только благодаря тому, что спецслужбы между собой постоянно обмениваются информацией. Спецслужбы сегодня хорошо кооперируются.


Никто не хочет признаваться в собственных глупостях

- У нас с Россией достаточно, скажем так, прохладные отношения. А спецслужбы между собой работают?

- В том, что касается терроризма? Конечно. Скажем так, на политическом уровне, я бы даже уточнил, на уровне СМИ, эстонско-российские отношения сегодня плохие. Но и в России, и в Эстонии понимают: надо жить дальше. И никто не думает, что нам нужно сдавать все отношения. Сегодня просто ситуация такая, однако это вовсе не означает, что она не будет улучшаться. Думаю, уже через год следует ждать потепления. А потом, не будем забывать: для России граница с Эстонией - это граница с Евросоюзом. А Евросоюз для России все-таки стратегический партнер. И обмен информацией против терроризма - это российская проблема тоже. Так что сегодняшняя ситуация не может быть вечной. На самом деле я лично думаю, что процесс нормализации отношений уже начался. И потом, не будем забывать о человеческих отношениях, на которые вообще никакая политика не может повлиять.

- По своему опыту судите?

- И по своему тоже. Я два года служил в Челябинске - нормальные ребята! Да и в большой политике, скажу вам, тоже много нормальных ребят. Так что не все так плохо. Да, действительно, когда смотришь по телевидению новости, все выглядит не очень хорошо. Но и Эстония, и Россия ищут возможности нормального сотрудничества, просто никто не хочет признаваться в том, что наделал глупостей.


Жизнь длиннее одной обиды

- Скажите, Яанус, на ваш профессиональный взгляд, того, что произошло в апреле, можно было избежать?

- Отвечу так: если бы это не случилось в том виде, в каком это произошло, это случилось бы по-другому. Никто никогда не знает, что было бы, если бы поступили иначе. Одной из причин обиды русских людей стал перенос монумента на Военное кладбище перед 9 мая.

- Одной из причин обиды русских людей стал сам перенос монумента.

- Пусть так. Но как бы там ни было, внутри государства возникла очень эмоциональная, с негативным оттенком, ситуация, которую надо было как-то разрешать. Иначе исход мог быть гораздо хуже, чем это было в конце апреля. А у эмоций есть такое свойство: раньше или позже, они обязательно улягутся, а достойный, человеческий долг перед памятью останется. И вот, посмотрите: люди приходят на кладбище, где похоронены другие воины, приносят цветы, поминают погибших. Понимаете, нормальные люди хотят жить своей памятью, без всяких там «войн» на Тынисмяги два раз в год - 22 сентября и 9 мая. И я думаю, что, в конечном итоге, сейчас очень важно, что у нас есть такое место, куда можно прийти и склонить голову в знак памяти, - тихое, спокойное место, как и должно быть на кладбище.

- Безусловно, человеческая жизнь длиннее одной, даже очень сильной обиды. Но сегодня многим русским людям очень горько. И многим непонятно, за что они, собственно говоря, боролись 15 лет назад? За то, чтобы однажды, исключительно по языковому признаку, их обозвали «мародерами»?

- Погодите, половина тех, настоящих, мародеров были эстонцы. Они и сегодня находятся под стражей. Так что не стоит все окрашивать в черно-белые цвета, у этой истории много красок. И потом, существуют факты: сегодня мы знаем, что в течение тех двух апрельских дней в других частях города ни одного правонарушения не было. Все воры, все бандиты, которые есть в списках полиции, были в одном месте. Возникает вопрос: как могло так получиться, что в одно время все таллиннские воры собрались в одном месте? Каким образом они туда попали? Только одним: их собрала там организованная преступность. Эту компанию можно собрать только через такие структуры, и здесь национальность ни при чем. Можно также предположить, что они собрались по инстинкту, просто на охоту...

- А по словам министра внутренних дел, все эти беспорядки были спланированной операцией спецслужб России.

- Так и есть. И мы не можем закрывать глаза на то, что там была очень длинная рука российских спецслужб, это известно. Но все, что происходило потом, было уже не в их силах: когда движется масса народа, события никто не может контролировать. И дальнейшее развивалось вопреки тем целям, которых хотели достичь различными провокациями. Все пошло как раз наоборот: картины, которые показывали CNN, Euronews - грабежи, воровство, - это так противно западному обществу, что все сразу встали на сторону Эстонии. Такова психология благополучного человека: люди не хотят видеть кошмары такого рода.

Но и эстонские политики получили свой урок: эти события заставили их задуматься о проблемах, которыми они совершенно не занимались, зная, что таковые существуют. Что же касается эстонского обывателя, живущего вполне налаженной жизнью, то ему тоже сегодня ясно: пора выбираться из скорлупы своего благополучия и подумать о чувствах и страхах русского населения. Пора подумать о том, что будет дальше.

Не секрет, что в Ида-Вирумаа часто ругают эстонское государство. Но я человек спортивный, нервная система у меня крепкая: понимаю, что это эмоции. Поговоришь с людьми - они эмоции выплеснули и начинают нормально разговаривать. И сразу становится понятно: они же - свои. Мне много раз рассказывали: «Вот поеду в Россию, а там меня эстонцем считают. Они там после «бронзовой ночи» Эстонию ругают, а мне отвечать. И что остается делать? Я ее защищаю. Здесь я русский, там эстонец...». Так ведь здесь как раз и собака зарыта: русские, которые живут в Эстонии, они же наши послы в российских землях, и они очень важны для нашей страны. Мы же живем рядом, работаем рядом, ходим в одни и те же магазины, в одни и те же банки. И если у эстонцев хорошо, просто невозможно, чтобы у русских было плохо. Иначе мы никогда не станем благополучной страной. Говоря спортивным языком, сегодня в политике мяч на стороне эстонцев. И теперь надо вести игру таким образом, чтобы все чувствовали: они играют, а не просто наблюдают с трибун. Свой урок мы уже получили. И в массе своей эстонцы уже начинают понимать: если русские отсюда уедут, то кто появится на их месте? Свято место, как говорится, пусто не бывает. К сожалению, сегодня ситуация такова: русские встревожены. Но я не сомневаюсь: это временно.

- Ну да, временные трудности. Нашему человеку не привыкать по части преодоления временных трудностей.

- Повторю: преодолевать надо не только русским. Мы все должны отвечать за свои шаги, за свои поступки перед нашими детьми. И эстонцам сегодня предстоит научиться слушать - и слышать! - русских. Мы обязаны снять эту тревогу, эту настороженность, это недоверие. Ведь эстонские русские здесь - свои. Могу со стопроцентной уверенностью утверждать: наши русские здесь свои больше, чем в России.

www.moles.ee