Сегодня, например, находится немало таких политиков, которые уговаривают нас: зачем тревожить останки погибших на пароме?! Не следует нарушать их вечный покой, это не по-людски, не по-христиански!..

Но меня при этом почему-то не покидает ощущение, что люди, произносящие эти слова – в общем-то, правильные, но по сути пустые, - преследуют какие-то свои, корыстные интересы. Хотя я знаю, что такой точки зрения придерживаются и некоторые родственники погибших. Я по-человечески понимаю их нежелание ворошить прошлое, бередить душевные раны и разделяю их скорбь. Но при этом я убежден: именно сохранение нынешнего сложившегося под воздействием различных факторов положения и не даст покоя ни нам – живым, ни душам тех, кто покинул нас в ту роковую ночь 28 сентября 1994 года. Только полная и объективная информация о произошедшем поможет наконец поставить точку в этой истории и закрыть последнюю страницу трагедии. Стали ли эти 852 человека действительно жертвами слепой стихии, или они оказались заложниками каких-то закулисных сделок, чьих-то амбиций и алчности? В этом последнем случае необходимо добиться торжества закона, по которому виновные должны понести справедливое наказание.

А оснований для сомнений более чем достаточно. Назову лишь некоторые из них.

Начнем с того, что первые погружения водолазов, обследовавших корпус затонувшего парома, и сделанные ими тогда подводные съемки не давали материала для сколько-нибудь основательных выводов. Да и не ставилась им задача собрать такой материал: ведь поначалу было решено, что корпус «Эстонии» будет поднят на поверхность, вот тогда, мол, и удастся провести полномасштабное, подробное и объективное расследование.

Но со временем возобладало мнение, что поднимать затонувшее судно не следует. Более того, был заключен многосторонний международный договор, согласно которому полностью запрещался доступ кому бы то ни было на борт лежащей на дне Балтийского моря «Эстонии». Немецкая журналистка Ютта Рабе, известная своими разоблачительными публикациями о тайне гибели парома, потому и смогла все-таки совершить ряд погружений и получить кое-какой дополнительный материал, что Германия не присоединилась к этому договору. Кстати, мне, например, не известно больше ни одного подобного случая в мировой практике, когда был бы запрещен доступ на затонувшее пассажирское судно. То есть уже сам по себе этот факт наводит на подозрения: в чьих интересах было ввести такой запрет? Что за ним кроется?

Инициатором подписания этого договора была шведская сторона, которую многие аналитики почти с самого начала подозревали в том, что ее представители участвовали в каких-то тайных сделках по переброске из Эстонии в Швецию не то секретных вооружений, не то контрабандного кобальта в особо крупных размерах – с использованием мирного пассажирского судна.

Недавно опубликованы результаты исследований шведских экспертов – независимых ученых, которые с помощью компьютерного моделирования пришли к выводу: в борту «Эстонии» ниже ватерлинии должно быть еще одно или даже несколько отверстий, через которые вода проникла в трюм, в результате чего судно затонуло на 10 минут раньше, чем это указывается в официальном рапорте. Имеет ли это значение? И на что именно указывают новые факты?

Но и это еще не все. Наверняка многие помнят, что – уже после того, как идея подъема «Эстонии» на поверхность была отвергнута – раздавались предложения соорудить под водой над корпусом судна своеобразный бетонный «саркофаг» на манер того, который воздвигнут над аварийным чернобыльским реактором. Какие тайны должен был навеки похоронить этот «саркофаг»?

По прошествии десяти лет с момента трагедии Швеция стала довольно активно публиковать не известные ранее факты, хранившиеся до того момента под грифом «секретно». И вдруг – уже совсем недавно – новый министр обороны Швеции выступает с предложением: взять с аквалангистов, побывавших за весь истекший период на борту затонувшей «Эстонии», подписку о неразглашении тайны. Что за тайна? Почему именно сейчас? Чем продиктовано намерение отказаться от предпринятых прежним шведским правительством шагов по рассекречиванию имеющихся данных (и не просто отказаться, а еще более укрепить завесу секретности)?

Вопросов - увы! – по-прежнему гораздо больше, чем ответов. Я имею в виду не формальные отговорки, а настоящие факты и аргументы. Их мы сможем получить только при условии, что будет снят запрет на новые погружения водолазов и удастся провести новые, более тщательные исследования непосредственно на борту затонувшего парома. Без таких ответов мы не сможем быть уверенными в безопасности пассажирских перевозок на Балтике, не сможем спокойно отправляться в подобные путешествия сами или провожать близких и дорогих нам людей. И не только на Балтике…

Наверное, возвращаться к идее поднятия «Эстонии» на поверхность нет смысла. Это действительно крайне дорогое предприятие. Хотя ради раскрытия истины иногда не жалко никаких денег. Но, в принципе, современные технологии и методы позволяют найти верные ответы и без того, чтобы поднимать со дна останки судна и его несчастных пассажиров. Надо только проявить волю и настойчивость, добиться создания новой международной комиссии, которая обладала бы всеми полномочиями и смогла наконец сказать всю правду о гибели балтийского “Титаника”.

Маргус ЛЕЙВО,
депутат Рийгикогу

www.moles.ee