Такова точка зрения депутата Европарламента от Эстонии Тунне Келама и бывшего посла ЭР в России Марта Хельме.

Не иначе как знаменитый английский принцип Last, but not the Least – «Напоследок, но не в последнюю очередь» руководил сотрудниками таллиннского представительства Европейского союза, решившими посвятить последнее в этом году «пресс-утро» теме взаимоотношения ЕС с его наиболее крупным на континенте восточным соседом. Вопрос этот, в той или иной форме поднимавшийся неоднократно на предшествующих аналогичных мероприятиях, был сформулирован в минувшую пятницу с интригующей прямотой – «Европа без России?».

Реальность и видимость

Вопросительный знак, предусмотрительно поставленный организаторами встречи с евродепутатом Т. Келамом, сам по себе намекал: однозначного ответа в данной ситуации быть не может. Конечно, не «без». Но «с», «вместе», «по соседству» или же каким-либо другим способом строить отношения с российской стороной – спорить и рассуждать можно долго. Потому что от чисто географического факта – соседства Евросоюза и России – уйти невозможно. «Другой вопрос в том, какой именно этот сосед», – развивает мысль Т. Келам.

По словам депутата Европейского парламента, глядя из Брюсселя, несложно заметить, что в отношении к российской проблематике тамошние политики разделяются на два крыла. Одни готовы строить свои отношения с Россией, исходя исключительно из собственных узкопрактических интересов. Другие полагают, что краеугольным камнем в данном вопросе должна быть не сиюминутная выгода, а следование духу общеевропейских ценностей – прежде всего таких, как демократия и либерализм. «Приходится порой слышать голоса о том, что российское общество якобы еще не созрело до уровня демократического, что ситуацию изменить невозможно в приниципе и ее надо принимать такой, как она есть, – отмечает Т. Келам. – Но нельзя до бесконечности видеть в России infant terrible, своего рода неисправимого «задиру и хулигана», идти на поводу у всех его поступков и ломать голову, что же мы делаем не так, раз он ведет себя именно таким образом?!»

Проблемой, с точки зрения Т. Келама, является и то, что руководители авторитарных государств значительно лучше умеют скрывать свои недостатки и выставлять сильные стороны, чем научились различать подобный блеф в европейских странах. «За власть, как в тех же США, борются две партии, проводятся парламентские и президентские выборы – казалось бы, что можно желать еще? – приводит он опыт построения подобной «псевдодемократии». – Как замечает российский политолог, сотрудник Центра Карнеги Лилия Шевцова, «власти делают вид, что строят демократию, Европа делает вид, что верит».

Короткими шажками

Тему склонности к возведению российской стороной «потемкинских деревень» с энтузиазмом подхватил бывший посол ЭР в РФ, баллотировавшийся, кстати, хотя и безуспешно, на выборах в Европарламент от Народного союза Март Хельме. Он, прежде всего, подчеркнул, что если еще в начале — середине девяностых годов политики-россияне еще имели о Европейском союзе, его структуре и механизмах самое смутное представление, то теперь они прекрасно понимают, с кем они вынуждены иметь дело. «Исходя из этого, Россия может проводить в разных ситуациях различную политику, – считает он. – То ведет диалог с отдельными государствами Европы, то – с Европейским союзом как единым целым».

Негативный эффект от кажущейся бессистемной политики российской стороны в отношении ЕС видится М. Хельме в сплочении шагов европейских политиков в единое целое. «Взять тот же вопрос российско-германского газопровода, – приводит он пример. – Не каждое отдельное государство должно преследовать свои интересы и искать сугубо личную выгоду, но все страны Балтийского региона должны были бы собрать общий форум. Целостно обсудить все риски, которые представляет собой строительство подобного газопровода – ущерб, который он может нанести и природе, и безопасности». Развивая последние слова, знаменитый своими антироссийскими позициями М. Хельме почему-то добавил, что создание Газпромом пунктов по обслуживанию газопровода можно вообще уравнять со строительством «полувоенных объектов» и устройством «закрытых анклавов»...

Впрочем, позиция самого М. Хельме становится отчасти понятной из его собственных слов о том, что единство Европы сложно обеспечить до той поры, пока существует различие между странами бывшего соцлагеря и традиционным Западом. «Первые относятся к любой инициативе России с недоверием, что и понятно: исторический опыт приучил их к этому, – поясняет он. – Западноевропейские же государства после окончания холодной войны и исчезновения страхов, что не сегодня-завтра танки с красной звездой перейдут границу, видят в российской стороне партнера, с которым можно строить чисто прагматические отношения. Однако не следует забывать – шаги, предпринятые исключительно из прагматических соображений, слишком часто бывают слишком короткими».

* * *

Как М. Хельме, так и Т. Келам вынуждены признать – путь до окончательного европейского единомыслия по российской проблематике еще не близок. «Европейский союз не должен смотреть на Россию свысока – но одновременно и не должен относиться к ней, как к источнику угрозы для себя, – делятся они собственным рецептом разрешения ситуации. – Мы как небольшое государство должны делать все возможное во имя того, чтобы более слабые не приносились в жертву интересам более сильных».

Йосеф КАЦ

www.moles.ee