По словам Наталии Умаровой, руководителя центра «Lapsele Oma Kodu» («Ребенку - свой дом»), организовавшей на прошлой неделе в Нарве двухдневную конференцию «Молодежь и насилие» с участием социальных педагогов, школьных психологов, работников социальных служб и ведомств, представителей полиции, медиков, больше всего ее волнует тот факт, что среди ответивших на анонимную анкету школьников на вопрос «Куда ты обратишься за помощью в случае насилия?» десять процентов ребят признались: «Никуда».

- Это сигнал именно от тех детей, которые постоянно подвергаются насилию и дома и в школе, со стороны сверстников и со стороны взрослых, - резюмирует г-жа Умарова. – Насилие стало неотъемлемой частью их жизни, и они уже не верят, несмотря на свой юный возраст, что его можно избежать или что кто-то может им на самом деле помочь.

В законе не прописано

Сразу уточним: под насилием в современной трактовке этого термина понимается не только физическое действие – умышленное причинение телесных повреждений, или сексуальное насилие. На первый план сегодня выходят еще два вида насилия, о которых раньше речь почти не вели – эмоционально-психическое насилие - когда бьют словом, наказывают своим отношением, а также пренебрежение основными нуждами ребенка.

Беря это во внимание, становится понятным, почему только девять (!) процентов школьников, участвовавших в анкетировании, ответили, что не подвергаются насилию. 29 процентов сказали, что испытывают насилие со стороны родителей, 26 процентов – со стороны одноклассников, 32 процента – со стороны учителей.

И, кстати сказать, на конференции отмечалось, что в последнее время, как свидетельствует полицейская статистика, участились случаи возбуждения уголовных дел из-за действий учителей и одноклассников.

Правда, все они – по факту физического насилия. По факту же эмоционально-психического нет ни одного. Поскольку доказать его, опираясь на существующее законодательство, практически невозможно: в Пениатенциарном кодексе статья об эмоциональном насилии отсутствует.

Заметь ребенка!

Да, доказать факт подобного типа насилия и довести дело до того, чтобы виновный понес наказание, отмечают специалисты, нельзя. Но вот определить ребенка, который испытывает насилие – любого рода! можно.

И на конференции был ряд докладов и тренингов, в частности кандидата медицинских наук, специалиста кафедры Клинической психологии Санкт-Петербургской Педиатрической академии Дмитрия Пирогова, старшего врача Нарвской больницы Реэт Вялья, которые содержали практическое руководство, столь необходимое социальным педагогам, школьным учителям, работникам полиции, медикам, как распознать, что ребенок стал жертвой насилия. Ведь очень часто сам потерпевший либо вообще не может ничего сказать в силу своего возраста, либо может сознательно это скрывать – из-за страха, стыда или покорности. «Раз меня наказали родители (избили одноклассники, игнорируют воспитатели), значит, я этого заслуживаю» - бывает уверен маленький страдалец.

Почему так опасно и преступно «не заметить» оскорбленного ребенка? Потому что существо вопроса в том, какую модель поведения выберет начинающий жизнь человечек в дальнейшем - модель жертвы или, напротив, модель агрессора: били меня, буду бить и я. Какая чаша весов перевесит, и можно ли это оставлять без нашего участия?

И мать, как мачеха

И вот еще несколько тревожных тенденций последних лет, о которых говорили многие из выступающих на конференции: насилие над ребенком все чаще происходит и в социально-благополучных семьях, а не только в асоциальных; насилие над ребенком все чаще совершают ... женщины – родная мать, либо, если речь идет о второй семье, мачеха.

Причем, как заметил Д. Пирогов, если отцы чаще «просто колотят физически», то женщины оказывают более изощренное воздействие - и в первую очередь, эмоциональное. Лейли Корп, инспектор по охране детства Департамента социальной помощи Нарвы: «Этот факт отмечают специалисты во всем мире. Дело не в том, что женщины более жестокие по своей натуре, отнюдь. Причина, на мой взгляд, в том, что современная женщина в силу многих обстоятельств слишком замкнута на ребенке, потому что либо растит его одна, либо не получает никакой помощи от горе-мужа. Поэтому во многих случаях ей приходится думать не только о том, как воспитывать дитя, но еще и о том, как обеспечить условия выживания ребенка и всей семьи в целом, как заработать, элементарно, на хлеб. Отсюда – переутомление, нервные срывы, неадекватное поведение, депрессия, болезни, душевные и физические. И ребенок, что называется, все время попадается под руку».

Особая группа риска – юные мамы, для которых незапланированный ребенок часто просто обуза, а потому постоянный раздражитель, от которого хочется избавиться. И не приведи господь, если малыш еще и унаследовал какие-то черты отца, с которым мать развелась или враждует.

Что делать?

Тема «насилие и молодежь», к сожалению, из разряда вечных. Понятно, что нужны совместные усилия. Государства, общества – это в целом. А в частности, если говорить, на уровне, например, города, то все участвующие в конференции специалисты были единодушны: нужно выстраивать систему, отдельные звенья которой уже есть, и они работают – например, центр поддержки детей (организован в Тарту), некоммерческое объединение «Ребенку – свой дом» Наталии Умаровой в Нарве, детские приюты, комиссии по делам несовершеннолетних, детские комнаты, психологи и социальные педагоги в школах (именно к последним, согласно опросу, обратятся 23% школьников в случае насилия), недавно в Нарве появился прокурор по детским делам... И список этот можно множить. Как и долго перечислять то, чего еще нет и так не хватает.

Да, и не забыть в этот список внести себя лично. Ведь как заметила Наталия Умарова, пренебрежение основными нуждами ребенка (например, в безопасности: когда вы видите, как на улице бьют чужого ребенка, и проходите молча), наше равнодушие – тоже вид насилия. Может быть, самого опасного.

Светлана Зайцева

www.prospekt.ee