И все равно, командировка коллеги из Нарвской студии Эстонского радио Юрия Николаева стала случаем из ряда вон. Юрий ездил на войну: в составе группы журналистов он сопровождал премьер-министра Андруса Ансипа в поездке в Афганистан. По возвращении живой, здоровый, излучающий оптимизм журналист поделился еще бурлящими эмоциями и впечатлениями.

- Юра, как тебя, отца двух малышей, угораздило согласиться в прямом смысле слова подвергнуть опасности собственную жизнь? Говорят, до тебя несколько человек отказались.



- Политика отдела новостей Эстонского радио – меньше сидеть, больше ходить. В смысле, быть на месте событий. Поэтому, мне предложили - я согласился. Честно говоря, поехал за впечатлениями. Про отказавшихся ничего сказать не могу, не интересовался.

- Оружие дали?

- Нет, мы же не воевать поехали. Вот бронежилет дали. Там «без бронежилета белый человек вне зеленой зоны не ходит». Зеленая зона – это очень хорошо охраняемые «островки цивилизации» - военные базы, отели, аэропорты, места дислокации миротворцев. Белый человек, как ты понимаешь, с одной стороны - шутка, с другой – там это разделение: «аборигены» и «белые люди», в смысле, местное население и миротворческие войска, действительно сумасшедшее. Между ними пропасть размером в несколько веков. Могу ошибиться в последней цифре, но сейчас по их афганскому календарю 1356 год – 14-й век. И они так на самом деле живут. Исключения - видимые глазом в городе - транспорт и оружие, все остальное - реальное средневековье. Развал, лохмотья, антисанитария, правил движения – никаких.

- А что тогда «отель»?

- Фантастика. Посреди средневекового города без канализации, без всяких намеков на цивилизацию – кусок суперцивильной Европы – пятизвездочный отель со всем соответствующим комфортом. Отель - как раз такая зеленая зона, он отделен «от мира» двумя рядами заборов, транспорт напрямую тоже не может проехать, охрана внутри и снаружи. Вот там можно снять бронежилет.

- А «в миру» удалось побывать? За зелеными зонами? С местными пообщаться?

- Практически, нет. Поскольку мы просились «на улицу», нас набили в бронированный джип и повозили, показали город. Выходить самим не то, чтобы запрещали, но очень-очень не рекомендовали. Газетчики и телевизионщики из отеля все-таки вышли, им нужны были снимки, кадры. Но сразу вернулись. Страшно, хотя дико интересно. Примерно, то же самое, что встретить в лесу медведя: не знаешь, как себя вести, что он сделает в следующий момент.

Что касается общения, то только с обслугой в отеле, советниками и чиновниками руководства Афганистана. Кстати, многие из них говорят по-русски. Мы были в Кабуле и Кандагаре, там еще с советских времен знают русский язык, некоторые даже специально хотели поговорить по-русски. Кстати, когда я общался с одним из советников президента Афганистана Хамида Карзая, все происходящее в своей стране он назвал известным русским словом «перестройка».

- Коль речь пошла о чиновниках и советниках, самое время поговорить о цели вашего визита в Афганистан.



- Наша журналистская цель – освещение поездки премьер-министра. Мы сопровождали его везде, кроме закрытых встреч, когда нам сообщали, что «вам туда нельзя». А цель Андруса Ансипа, как нам сказали, - встреча с руководством Афганистана и, главное, подбодрить недавно направленных туда эстонских военных и вручить им рождественские подарки.

- Андрус Ансип лично вручал подарки? Что дарил?

- Да, лично каждому, кто был на встрече, а это 102 военнослужащих из 132, которые там служат из Эстонии. Мне особенно понравилось, когда на его пожелание военным вернуться целыми и невредимыми, Антс Лаанеотс, недавно назначенный главкомом Сил обороны, тут же сказал: «Но это не значит, что нужно беречь свои шкуры».
А дарил Ансип такие рождественские наборы: печенье, коробку конфет «Ассорти» и нечто вроде шахтерских лампочек, которые надевают на голову, чтобы руки были свободны. Я специально спрашивал, надо ли им это. Говорят, надо.

- Юра, ты можешь теперь сказать: «Я был на войне»?

- Пожалуй, в классическом понимании того, что такое война, – нет. Это не война в том смысле, что главная цель – победить. Здесь другое. Миссия не зря называется миротворческой. Война здесь не главное. Основная цель, задача там присутствующих – чтобы страна зажила: чтобы все заработало, чтобы развивались экономика, политика, все сферы деятельности. Получается, присутствующие там союзнические войска как бы пытаются учить афганцев жить.

Но с точки зрения реальных действий – да, стреляют, взрывают, убивают. Нам повезло с точки зрения обывателя и не очень с журналистской: оба «наших» дня пребывания были тихими. Перестрелка в Кандагаре была за день до нашего приезда; знаю, что сразу после нас был взрыв, потом военные действия; но время нашего присутствия было мирным.

Кстати, об этой поездке ее участникам было известно еще в октябре, но была специальная договоренность о том, что информация не разглашается. Для того, чтобы не провоцировать военных действий, поскольку визит премьера - серьезный к тому повод.

Эстонское радио, кстати, оказалось «нарушителем конвенции». Мы сообщили о поездке на 4 часа раньше разрешенного времени.

- А чем непосредственно занимаются эстонские миротворцы?

- Тем же, чем все союзнические войска. Демонстрируют силу и миролюбие. Я тоже у них спрашивал: «Ну, а что, конкретно, вы здесь делаете?». Они мне так ответили: «Грубо говоря, выпендриваемся». То есть, представь себе: миротворцы должны показать, что они есть, что они всегда готовы поддержать порядок, не допустить вражды и кровопролития в межклановой борьбе, защитить уже завоеванные позиции. Они хорошо вооружены, экипированы, в их арсенале все необходимые средства.

Но они ни при каких обстоятельствах не могут первыми поднять оружие, сделать первый выстрел. В таких условиях они при этом самом оружии и технике занимаются тем, что их попросту демонстрируют – объезжают закрепленные территории «в полной боевой». Это пехота. У саперов свои задачи.

- В Эстонии много говорят и пишут о том, что эстонские солдаты в Афганистане очень хорошо себя зарекомендовали. А что говорят об этом в Афганистане?

- Я тоже об этом спрашивал. Так и есть. Эстонцы очень надежны, безотказны. Там ведь достаточно много военных из стран, парламенты которых запретили им участвовать в боевых действиях. И если что-то случилось – их не могут привлечь на помощь. А эстонских солдат могут. И они помогают.

И кроме военной, Эстония оказала Афганистану гуманитарную помощь, это оборудование для одного из отделений больницы провинции Хельманд.

- Лично ты проникся значимостью миссии наших военных в Афганистане?

- Честно говоря, проникнуться сложно. Мое частное мнение: «белому» человеку там делать нечего. Я уже говорил, что суть миссии – сделать Афганистан нормальной (в нашем понимании) страной. Вопрос в другом - а афганцам это надо? У меня ощущение, переходящее в уверенность: им не нужны водопровод, электричество, огороды, монументальные сооружения. Они очень неприхотливы и им, прежде чем все это предлагать, нужно сначала еще доказать, что блага цивилизации им действительно необходимы. Повторюсь, это мое личное мнение.

- Несмотря на то что все еще свежо в памяти, ты мог бы свои впечатления вместить в одно слово?

- Мог бы в одну фразу. Большой Диснейленд для взрослых мальчиков.

- А вот с этого места, пожалуйста, подробнее.

- Союзные войска – масса стран, множество народа, обмундирование, оружие, вертолеты, военные базы. И все довольны, целеустремлены, оптимистичны, энергичны. Ощущение большой военной игры: все очень пестро, все очень разные.

- В турпоездки в Афганистан не ездят. Но представься возможность – съездил бы еще раз?

- Да, вернулся бы, недельки на две – но без премьерского пула, так, чтобы самому была возможность пообщаться, побывать там, где хочется.


"Нарвская Газета"