- Юлька! Ты опять надела мои колготки!
- Дура, посмотри – у меня на пальце дырка!
- У меня тоже на пальце дырка!
- Да вон валяются твои потники на столе, у меня дырочка на левом пальце, а у тебя на правом и в три раза больше!
- У меня не было такой большой дырки! И кстати, они чистые! Кто трогал мои колготки? Почему дыра такая большая стала?
- А ты же вчера ужин не приготовила, - ехидно вмешивается в разборку вечно голодная Таня-1, - вот и пришлось грызть то, что под руку в темноте попало. Я еще думаю – откуда такой экзотический привкус…
Так же у нас есть общая подруга Иринка, общая (а на самом деле – моя) сестра Анюта и еще целая куча знакомых и малознакомых людей, частенько навещающих нас. Домашний телефон вечером свободен не бывает, и дозвониться до нас – хуже, чем на радио во время «концерта по заявкам». Кстати, дозвониться на радио и передать кому-нибудь привет было одно время нашей навязчивой идеей, реализацией которой мы упорно занимались. Номер телефона вожделенной программы все помнили лучше, чем собственную фамилию. Каждый вечер мы, затаив дыхание, слушали через громкую связь короткие гудки и проклинали ди-джеев, висевших, по-нашему мнению, на линии во избежание «левых» дозвонов. Однажды мы дозвонились: вышло случайно – сорвался звонок в эфире, и мы раньше всех сумели набрать заветный номер. Что там было!!! Дружный боевой вопль, раздавшийся в эфире, оглушил ведущего и поверг в панику полгорода. У нас почему-то опять пошли короткие гудки, а ди-джей промычал в эфире что-то невразумительное. Больше на эту радиостанцию мы не смогли дозвониться. Да и фиг с ней.
Однажды к нам в очередной раз приехала Анютка. Все очень любили ее за легкий нрав, улыбчивость, отсутствие комплексов и замечательную способность пародировать голоса. Анечка жила в пригороде и бывала у нас пару дней в месяц. На это раз она привезла малиновое варенье и великолепно отрепетированную фразу Карлсона: «Я самый несчастный человек на свете! У вас есть варенье?»
Незадолго до ее приезда Таня-2 обзавелась новым любовником. У нее вообще была потрясающая способность спать с кем угодно и где угодно. Единственное что ее могло остановить – отсутствие презервативов, в этом отношении после аборта она была непреклонна.
Вечером того же дня Танька убежала на свидание, а мы развлекались сплетнями. Сидели в темноте – так прикольнее было беситься и смеяться. Идка с Танюхой-1 убежали курить на балкон, а когда вернулись, то, давясь смехом, рассказали, что у подъезда стоит Танька-2 со своим ухажером и довольно громко обсуждает с ним, дома мы или нет. Она подумала, что раз нигде света нет, то мы куда-нибудь свалили, ну и, естественно, обрадовалась нежданному уединению. Мы решили немного над ней пошутить и попрятались кто куда. Юлька заползла под кровать в комнате, Идка – в шкаф, Таня-1 – за штору, я же запихала Аню в диван и спряталась в шкафу в прихожей. Идея - выскочить дружно из разных мест и закричать: «Ага, попалась, маленькая шлюшка!»
Мне достался самый маленький и неудобный шкаф, к тому же здесь жутко воняло кремом для обуви, а под левой пяткой было что-то мягкое. Немного потоптавшись, я нагнулась, потрогала пятку и поняла – утром кто-то не закрыл банку с гуталином, и теперь я благополучно въехала туда ногой. Матерясь, вытащила пятку и вытерла ее какой-то тряпкой.
Тс-с-с. Идут. В замке заворочался ключ. Договорились, что каждый считает до пятидесяти после того, как Таня-2 войдет, а потом – дружный выход из-за печки. Но только одного мы не предусмотрели: Танькин друг оказался еще более ненасытным, чем она сама и набросился на нее прямо с порога. До комнаты они так и не дошли, и даже мне в шкафу был слышен треск сдираемой одежды и потом – скрип дивана, прогнувшегося под тяжестью двух одержимых страстью тел. Все просто офигели. И тут же у всех одновременно мысль: «Бедная Анька!»
Естественно, долго она такой гимнастики на себе не выдержала и в самый ответственный (судя по звукам) момент затарабанила снизу в диван. А теперь представьте себе ситуацию глазами Танькиного друга: в кульминационный момент в диване, на котором ты жучишь свою девчонку, кто-то начинает стучаться и глухо кричать. От неожиданности парнишка свалился с дивана, Танька тут же подорвалась в ванну, ибо просекла, в чем дело (зная-то нас, хи-хи). Чувак медленно (медленно!!!) открывает диван, оттуда высовывается взлохмаченная Анька и (не нашла более подходящего момента!) загробным голосом говорит: «Я самый несчастный человек на свете! У вас есть варенье?». Парень не просто охуел, он просто охуел. Из спальни выскочила Юлька, которая, за дальностью дислокации не совсем поняла, что случилось и дико заорала: «Ну что, попалась, маленькая блядь!» (она, как всегда, всё переврала). Полный ахтунг!
И тут из шкафа вываливается Идка и начинает прямо на полу корчиться от смеха. У бедолаги, наверное, поехала крыша, потому что он как был – в носках, полурасстегнутой рубашке и презервативе (!) – ломанулся на выход…В этот момент из шкафа вылезла я… Парень икнул и просто осел в коридоре. Я ввалилась в комнату, и девчонки полегли с новым приступом смеха, они уже не могли ничего сказать, просто тыкали пальцем. Как потом оказалось, на лбу, щеках и подбородке у меня были смачные гуталиновые пятна.
В общем, все закончилось благополучно, мальчика откачали и напоили чаем.
Странно, но в гости он к нам больше не заходил.


P.S. Тряпка, которой я вытерла ногу, оказалась Юлькиной любимой косынкой. Она мне этого до сих пор не простила...