Независимый центр политических исследований Praxis задался целью изучить, как слабый и сильный пол в Эстонии зарабатывают себе на хлеб. В результате выяснилось, что наше отечество входит в первую четверку стран ЕС, где разрыв между зарплатами мужчин и женщин наиболее велик. Причем, лишь на треть он объясняется объективными причинами. Такими, как, например, то, что в наиболее производительный с точки зрения карьеры возраст женщины часто вступают с меньшим опытом работы, поскольку несколько лет ими было потрачено на воспитание детей. Или то, что многие мамы предпочитают работать неполный день, чтобы уделять больше внимания семье, а это тоже влияет на статистику.

Объективным иногда считают и то обстоятельство, что некоторые низкооплачиваемые сферы деятельности, например труд преподавателя или воспитателя, традиционно считаются «женскими». Но тут еще можно поспорить, что было вначале – курица или яйцо, низкая зарплата или равнодушие мужчин к просвещению молодого поколения. Опять же трудно сказать, почему сами женщины менее активно ищут работу, реже идут на риск ради карьерного роста и соглашаются на меньшую зарплату, чем мужчины. Потому ли, что в случае чего могут найти утешение в домашних делах за широкой спиной мужа, или оттого, что ничего лучшего рынок труда им предложить не может.

Многие же предпочтения работодателей назвать объективными очень трудно. Например, хорошее образование лучше способствует росту доходов мужчин. На мужскую зарплату не оказывает влияние количество детей в семье, а вот шансы женщины добиться преуспеяния уменьшаются с появлением каждого нового ребенка. Женатым или даже живущим в свободном браке людям работодатели платят больше, чем одиноким, но и тут мужчинам обручальное кольцо приносит большие проценты. Более того, начальники, вне зависимости от пола, предпочитают видеть своими подчиненными мужчин и готовы платить им больше, чем сотрудницам-женщинам.

Наибольшая разница в зарплатах наблюдается у не владеющих эстонским языком мужчин и женщин средних лет. Эта часть населения часто вынуждена выполнять тяжелую физическую работу, а ее права наименее защищены. Женщины-неэстонки получают почти вполовину меньше мужчин, причем их ценность в глазах работодателя не повышается даже в том случае, если они выучивают государственный язык. Так что материальный стимул интегрироваться в зрелом возрасте присутствует только у представителей сильного пола.

На основании данных исследования можно также сделать вывод, что некоторое уменьшение разницы в доходах мужчин и женщин, произошедшее с начала 90-х, отнюдь не говорит о том, что Эстония стремительно приближается к идеалу равноправия. Ведь если в большинстве западных стран женские зарплаты догоняют мужские в основном потому, что женщины повышают уровень образования, получают больше возможностей без жертв совмещать семейную и профессиональную жизнь, а также благодаря целенаправленной политике государства и общественных движений в сфере равноправия, то Эстония обязана своими успехами катаклизмам 90-х годов. Тогда в результате радикальных перемен на рынке труда, вызванных независимостью и переориентацией экономики на запад стали развиваться женские сферы экономики – то же обслуживание. А мужские отрасли, например шахтерское дело, начали стремительно хиреть. Кроме того, с рынка труда было вытеснено больше женщин, чья квалификация оказалась либо слишком низкой, либо невостребованной в новых условиях. Образование же и сила воли оставшихся позволили им составить достойную конкуренцию мужчинам, чьи ряды не подверглись столь основательной «чистке».

www.moles.ee