Я скажу вам, что это неважно. Я европеец. Я думаю об европейских проблемах. Я не думаю о проблемах России. Наш приоритет — наша собственная страна, и наш приоритет — Европа. Не прошло и года, как президент Тоомас Хендрик Ильвес сформулировал это в интервью EuroNews (к сожалению, в Таллинне преобладает русскоязычная версия).

Можно сказать, что это были поразительные слова, если иметь в виду комплекс России, от которого со всей очевидностью сейчас страдают политики Эстонии.

Последним эпизодом в этой бесконечной и удручающей саге, которую называют эстонско-российскими взаимоотношениями, стало решение правительства Андруса Ансипа единодушно ответить «нет» на желание Nord Stream получить разрешение на начало исследований в экономической зоне Эстонии.

Общий проект России и Германии Nord Stream был создан на основе так называемого пакта Путина-Шредера (сентябрь 2005 г.), он предусматривает прокладку газопровода по дну Балтийского моря от Выборга до Грейфсвальда. Эстонию и ее соседей по балтийскому побережью Польшу и даже известных своей политкорректностью Финляндию и Швецию этот проект рассердил.

Официальной причиной несогласия стало утверждение, что этот мегапроект может нанести ущерб среде (что, несомненно, правда, но разве разрушающиеся ядерные реакторы России не представляют еще большей опасности?), но в действительности — таким образом может возрасти влияние России на балтийский регион, и государства, по территории которых будет проложен газопровод, лишатся доходов от транзита, не говоря уже о потере политического влияния — после прокладки газопровода Россия может вести дела со «старой Европой» напрямую.

С исторической точки зрения, недоверие Эстонии к двухсторонним сделкам России и Германии совершенно понятно. Видимо, бывший канцлер Германии Герхард Шредер испытывал столь сильную тягу к пенсионной страховке, предлагаемой «Газпромом», что «забыл» проконсультироваться со своими партнерами по ЕС.

В более общем плане по поводу Шредера можно отметить опасную национальную склонность, которая в его социал-демократической партии после 1945 года проявлялась довольно часто: она представляет собой смесь хронического противостояния Америке и нейтрального отношения, уступчивости желаниям Советского Союза/России. За этой тенденцией стоял и стоит бывший советник Вилли Брандта — Эгон Бар, который выразил свою русофилию в мартовской речи, сказав, что «мы должны приблизить Россию к Европе и НАТО».

Но Шредер ушел с поста и сейчас сам себя выставляет дураком, произнося в речах и при раздаче автографов на презентациях в книжных магазинах Москвы фразы в пользу российских настроений.

Новый канцлер Ангела Меркель, выросшая в коммунистической Восточной Германии, не выражает готовности играть роль пуделя президента Путина. То же самое можно сказать и о новом президенте Франции — Саркози, которого Кремль считает слишком «американизированным».

Итак, в ЕС карты пересданы и в большей степени — в пользу Эстонии. Естественно, Меркель никогда не станет причинять ущерба бизнес-интересам Германии в России, но по крайней мере она готова координировать политико-экономические шаги с новыми государствами-союзниками, в том числе и с Эстонией — премьер-министр Ансип неоднократно хвалился своими хорошими отношениями с германским канцлером.

К сожалению, Эстония оказалась неспособной воспользоваться достаточно выгодным положением, проявив дипломатическую тактику. Вместо этого склонились к преувеличениям. После истории с Бронзовым солдатом, устрашающего пикетирования эстонского посольства в Москве со стороны «Наших», а также мистических и сюрреалистических виртуальных атак многие эстонские политики считают своей святой обязанностью саркастическую критику России.

Швыряние грязи в восточном направлении стало своеобразной целью. Консервативные деятели Тоомпеа наконец нашли возможность высказать все то, что они всегда хотели сказать в адрес России.

Если воспользоваться любимой фразой Джорджа Буша, то «здесь не должно быть двусмысленности»: Россия взяла неверное, авторитарное направление — даже Джорджа Оруэлла поразили бы «достижения» Путина, — но она должна однажды ответить за преступления, совершенные от имени Советского Союза. Соседствовать со страной, реабилитирующей Сталина, довольно неприятно.

Но Эстония не сможет, убеждая лишь саму себя, создать вокруг России санитарный кордон. Хотим мы того или нет — но именно колеблющуюся «старую Европу» следует убедить в том, что Россия представляет серьезную проблему для безопасности ЕС в целом.

Это означает направление усилий на отношения с важнейшими государствами — членами союза. Да, им может потребоваться время, прежде чем они начнут забывать свои пророссийские рефлексы, но репутация эмоциональной неуправляемой ракеты, использующей любую возможность для ругани России, лишает Эстонию возможности убедить «старые 15 стран» вести себя в отношении клики Путина и КГБ более энергично и напористо («О Господи, опять эта Эстония...»)

Может быть, предоставление разрешения на исследование Nord Stream могло бы поспособствовать созданию более тесных связей с одним из влиятельнейших государств-членов ЕС Германией. Случайно ли Урмас Паэт поначалу выступал, хоть и осторожно, за предоставление разрешения? Может быть, он заключил тайный договор с министром иностранных дел Германии Штейнмейером («Вы дадите согласие на прокладку газопровода через свою экономическую зону, а мы поддержим вас в кризисе с Москвой».)

Поддержит ли Германия Эстонию во время следующего, неизбежного кризиса? А что, если Финляндия решит предоставить разрешение для газопровода через свою экономическую зону?

М-да, добро пожаловать в мир Реальной политики, Эстония!

Джироен Булт, аналитик Института международных и социологических исследований

http://rus.postimees.ee/011007/glavnaja/mnenie/23094_2.php