Размышления над останками памятника коммунарам (2) 2897 0
Год назад, 28 ноября 2008 года, в Эстонии начались официальные празднования юбилея Эстонской Республики. Начались они и в Нарве, да только не совсем обычно.
Символ дыры в нарвской и эстонской истории.
Некие обеспокоенные чистотой эстонской (и, надо полагать, нарвской) истории господа устроили собрание у барельефа Эстляндской трудовой коммуне, где от лица возмущенной общественности Нарвы потребовали снятия памятника. Поскольку “нарвская общественность” вообще довольно вяло отреагировала на этот призыв, то для имитации “народной воли” были привлечены голоса общественности Эстонии, вероятно, сильнее осознающей преступность режима большевиков.
По словам организаторов этой акции, монумент прославлял преступный коммунистический режим, который был враждебен эстонской государственности. Инициатива была сочувственно встречена властями республики и города, и в конце февраля, аккурат перед очередным «красным днем календаря» барельеф наспех разобрали и увезли.
Существовало? Это мы еще посмотрим
Прошел год со времени тех событий, и сейчас можно по прошествии долгого и изнурительного (в том числе для экономики) празднования сделать некоторые наблюдения. Итак, что же мы имеем (не имеем)? В стене, где раньше располагался барельеф с поднятыми вверх натруженными руками, зияет безобразная дыра. Части памятника валяются под открытым небом (на территории Художественной галереи), а плиты убраны долой с глаз людских.
В различных энциклопедиях слово «памятник» трактуется более-менее одинаково: это скульптурное или архитектурное произведение, сооружаемое для увековечения лиц или событий. Памятник является, таким образом, материализованной памятью людей, памятью о событиях и людях прошлого, памятью, которая обращена к настоящему и будущему.
Устремленные вверх руки на упомянутом барельефе означали борьбу и победу трудового народа Эстонии. Даже само расположение барельефа было не случайным, поскольку в ратуше с конца ноября 1918 г. по январь 1919 г. располагалось руководство первой Эстонской Социалистической Республики, а само здание ратуши на момент 1968 г. – время установки памятника – имело всего лишь внешний вид ратуши и являлось на самом деле Домом пионеров.
Все было в высшей степени символично до тех пор, пока не сменилась власть. Положительные символы стали отрицательными. Как-то вдруг неудобно стало говорить о том, что на территории Эстонии существовало с конца ноября 1918 г. по январь 1919 г. социалистическое Эстонское государство, которое представляло реальную альтернативу не признанному тогда еще никем, самопровозглашенному бело-эстонскому правительству.
Также предпочитают не упоминать о том, что коммунистический режим имел реальную социальную базу среди эстонского населения Эстонии. Предпочитают забыть о том, что в Эстонии с конца ноября 1918 г. по конец января 1919 г. шла настоящая, а отнюдь не выдуманная «продажными советскими историками» Гражданская война. Наконец, проведенная в конце ноября прошлого года акция была, помимо всего прочего, направлена на то, чтобы из памяти нарвитян стереть ассоциации города Нарвы с Эстляндской трудовой коммуной (Нарва являлась фактически столицей социалистического Эстонского государства).
«Мы- то знаем, какая это была история, потому и сняли».
Коммунизм - это от русских
О чем же предпочитают говорить? О том, что бацилла коммунизма была занесена в Эстонию русским пролетариатом из России, что заболели этой «коммунистической болезнью» лишь немногие умалишенные эстонцы. Предпочитают говорить о зверствах большевиков и их жертвах (которые никто толком не потрудился сосчитать), умалчивая, что на счету так называемых белоэстонцев было отнюдь не меньше расстрелов и расправ, чем у красных эстонцев. Предпочитают говорить о том, что никакой Гражданской войны не было, а в годы так называемой Освободительной войны весь эстонский народ как один поднялся на борьбу с «красной чумой».
Надо заметить, что подчеркивание единства народа очень полезно с государственной точки зрения. Не зря на плакатах с рекламой 90-летнего юбилея Эстонии стоит фраза «U"hiselt ehitatud riik», то есть u201eВместе построенное государство». Надо полагать, что в это слово «вместе» не вошли те эстонцы, которые создавали другое Эстонское государство, а также те, которые пошли за ним. В этом случае, снятие памятника означает, что о большой части эстонского народа просто предпочли забыть, даже не присвоить им ярлык предателя, а просто забыть – что может быть страшнее?
Впрочем, организованное сверху коллективное забывание отдельных неудобных личностей и событий истории присутствует практически во всех «демократических» и «свободных» государствах и составляет элемент государственной идеологии. А история и идеология оказываются очень даже совместимыми...
Лучше повесьте табличку
Возвращаясь к поднятому вопросу, замечу, что в свете вышесказанного снятие памятника является, мягко говоря, странным явлением. Памятник, пускай даже он поставлен в другую историческую эпоху, был и остается памятником - то есть материализованной памятью о прошлом. Зачем надо было переносить, если можно было просто прикрепить на той же стене табличку, где на понятном (для нарвитян и гостей города) языке изложить, в чем состояла отрицательная сторона деятельности эстонских большевиков?
Снятие памятника не решает проблему, не устраняет прошлое, а всего лишь вытесняет память о событии истории на задворки, в подсознание, на периферию человеческой памяти. Очень символично, что после снятия памятник действительно очутился на периферии, на задворках музея, чьей главной функцией, кстати, является сохранение памяти о прошлом.
Если взглянуть на место, где стоял раньше памятник, а сейчас зияет безобразная дыра, символически, то можно придти к весьма интересному заключению. Если памятник символизирует материализованную память, весть другим поколениям, то какую весть может нести людям дыра в стене? Это символ дыры в нарвской и эстонской истории. Именно дыры, пустого места.
И не надо говорить потом: «Мы- то знаем, какая это была история, потому ее и сняли». Могут ли устроители акции действительно показать свои всесторонние знания в истории Гражданской и/или Освободительной войны или, скажем, конкретной истории Эстляндской трудовой коммуны? Сомнительно... Если бы знали, то не убрали, поскольку история коммуны не представляет из себя только черное, а история буржуазной Эстонии – белое; а если не знали, то зачем выставлять напоказ свое невежество?
На мой взгляд, никакого содержания данная акция не имела, кроме разрушительного. Напоследок стоит еще сказать, что чрезмерная забота о чистоте истории рождает однобокость мировосприятия, неосведомленность, что создает благоприятную почву для раздувания в обществе фобий, страхов и предрассудков. Как раз против этого и надо бороться господам историкам. Не бороться с памятниками, а долго и упорно разбирать авгиевы конюшни эстонской истории.
Илья Давыдов, краевед
old.prospekt.ee
Некие обеспокоенные чистотой эстонской (и, надо полагать, нарвской) истории господа устроили собрание у барельефа Эстляндской трудовой коммуне, где от лица возмущенной общественности Нарвы потребовали снятия памятника. Поскольку “нарвская общественность” вообще довольно вяло отреагировала на этот призыв, то для имитации “народной воли” были привлечены голоса общественности Эстонии, вероятно, сильнее осознающей преступность режима большевиков.
По словам организаторов этой акции, монумент прославлял преступный коммунистический режим, который был враждебен эстонской государственности. Инициатива была сочувственно встречена властями республики и города, и в конце февраля, аккурат перед очередным «красным днем календаря» барельеф наспех разобрали и увезли.
Существовало? Это мы еще посмотрим
Прошел год со времени тех событий, и сейчас можно по прошествии долгого и изнурительного (в том числе для экономики) празднования сделать некоторые наблюдения. Итак, что же мы имеем (не имеем)? В стене, где раньше располагался барельеф с поднятыми вверх натруженными руками, зияет безобразная дыра. Части памятника валяются под открытым небом (на территории Художественной галереи), а плиты убраны долой с глаз людских.
В различных энциклопедиях слово «памятник» трактуется более-менее одинаково: это скульптурное или архитектурное произведение, сооружаемое для увековечения лиц или событий. Памятник является, таким образом, материализованной памятью людей, памятью о событиях и людях прошлого, памятью, которая обращена к настоящему и будущему.
Устремленные вверх руки на упомянутом барельефе означали борьбу и победу трудового народа Эстонии. Даже само расположение барельефа было не случайным, поскольку в ратуше с конца ноября 1918 г. по январь 1919 г. располагалось руководство первой Эстонской Социалистической Республики, а само здание ратуши на момент 1968 г. – время установки памятника – имело всего лишь внешний вид ратуши и являлось на самом деле Домом пионеров.
Все было в высшей степени символично до тех пор, пока не сменилась власть. Положительные символы стали отрицательными. Как-то вдруг неудобно стало говорить о том, что на территории Эстонии существовало с конца ноября 1918 г. по январь 1919 г. социалистическое Эстонское государство, которое представляло реальную альтернативу не признанному тогда еще никем, самопровозглашенному бело-эстонскому правительству.
Также предпочитают не упоминать о том, что коммунистический режим имел реальную социальную базу среди эстонского населения Эстонии. Предпочитают забыть о том, что в Эстонии с конца ноября 1918 г. по конец января 1919 г. шла настоящая, а отнюдь не выдуманная «продажными советскими историками» Гражданская война. Наконец, проведенная в конце ноября прошлого года акция была, помимо всего прочего, направлена на то, чтобы из памяти нарвитян стереть ассоциации города Нарвы с Эстляндской трудовой коммуной (Нарва являлась фактически столицей социалистического Эстонского государства).
«Мы- то знаем, какая это была история, потому и сняли».
Коммунизм - это от русских
О чем же предпочитают говорить? О том, что бацилла коммунизма была занесена в Эстонию русским пролетариатом из России, что заболели этой «коммунистической болезнью» лишь немногие умалишенные эстонцы. Предпочитают говорить о зверствах большевиков и их жертвах (которые никто толком не потрудился сосчитать), умалчивая, что на счету так называемых белоэстонцев было отнюдь не меньше расстрелов и расправ, чем у красных эстонцев. Предпочитают говорить о том, что никакой Гражданской войны не было, а в годы так называемой Освободительной войны весь эстонский народ как один поднялся на борьбу с «красной чумой».
Надо заметить, что подчеркивание единства народа очень полезно с государственной точки зрения. Не зря на плакатах с рекламой 90-летнего юбилея Эстонии стоит фраза «U"hiselt ehitatud riik», то есть u201eВместе построенное государство». Надо полагать, что в это слово «вместе» не вошли те эстонцы, которые создавали другое Эстонское государство, а также те, которые пошли за ним. В этом случае, снятие памятника означает, что о большой части эстонского народа просто предпочли забыть, даже не присвоить им ярлык предателя, а просто забыть – что может быть страшнее?
Впрочем, организованное сверху коллективное забывание отдельных неудобных личностей и событий истории присутствует практически во всех «демократических» и «свободных» государствах и составляет элемент государственной идеологии. А история и идеология оказываются очень даже совместимыми...
Лучше повесьте табличку
Возвращаясь к поднятому вопросу, замечу, что в свете вышесказанного снятие памятника является, мягко говоря, странным явлением. Памятник, пускай даже он поставлен в другую историческую эпоху, был и остается памятником - то есть материализованной памятью о прошлом. Зачем надо было переносить, если можно было просто прикрепить на той же стене табличку, где на понятном (для нарвитян и гостей города) языке изложить, в чем состояла отрицательная сторона деятельности эстонских большевиков?
Снятие памятника не решает проблему, не устраняет прошлое, а всего лишь вытесняет память о событии истории на задворки, в подсознание, на периферию человеческой памяти. Очень символично, что после снятия памятник действительно очутился на периферии, на задворках музея, чьей главной функцией, кстати, является сохранение памяти о прошлом.
Если взглянуть на место, где стоял раньше памятник, а сейчас зияет безобразная дыра, символически, то можно придти к весьма интересному заключению. Если памятник символизирует материализованную память, весть другим поколениям, то какую весть может нести людям дыра в стене? Это символ дыры в нарвской и эстонской истории. Именно дыры, пустого места.
И не надо говорить потом: «Мы- то знаем, какая это была история, потому ее и сняли». Могут ли устроители акции действительно показать свои всесторонние знания в истории Гражданской и/или Освободительной войны или, скажем, конкретной истории Эстляндской трудовой коммуны? Сомнительно... Если бы знали, то не убрали, поскольку история коммуны не представляет из себя только черное, а история буржуазной Эстонии – белое; а если не знали, то зачем выставлять напоказ свое невежество?
На мой взгляд, никакого содержания данная акция не имела, кроме разрушительного. Напоследок стоит еще сказать, что чрезмерная забота о чистоте истории рождает однобокость мировосприятия, неосведомленность, что создает благоприятную почву для раздувания в обществе фобий, страхов и предрассудков. Как раз против этого и надо бороться господам историкам. Не бороться с памятниками, а долго и упорно разбирать авгиевы конюшни эстонской истории.
Илья Давыдов, краевед
old.prospekt.ee
Прямая ссылка Добавил: Vitaly 19.12.2008 11:25
Огненное шоу на зимней ярмарке вызвало недоумение | Выбивание долгов удобнее нового договора
