"Нет, лучше мы сами Яйцо разобьем; его не дадим Врагу!" -
Так Бабка сказала; а Дед, кряхтя: "Разбить никак не могу..."
Раздался мерзкий смех за окном: "Нет, вам не разбить Яйца!";
И страшен был древней короны блеск на черепе мертвеца;

"Зайти мы не можем в ваш дом дотемна, но и вам не выйти во двор;
Когда же взойдёт над лесом луна, и грянет филинов хор,

Когда не будет вас защищать жгучее Солнца лицо, -
Тогда мы в ваш дом легко войдём, и нашим будет Яйцо!"

И Бабка присела на стул хромой, на лавку уселся Дед.
"Так что же - сказал он - последний день? Спасения больше нет?"

А Бабка сказала: "Мы ни за что не будем сдаваться им!
Давай подороже жизни свои в сражении продадим!"

"Да что ты, Бабка, сошла с ума? Тебе двести лет в обед!
Ты даже полы подмести в избе не можешь" - ответил Дед.

"Взгляни на себя! Из тебя давно высыпался песок!"
И долго бы, долго бранились они, от смерти на волосок,

Если б не слышала эту брань живущая в подполе мышь...
Она сказала: "Что, Дед, орёшь? Бабка, что ты шумишь?

Что, надо просто разбить Яйцо? Для горести нет причин!
А вы и не знали: мой хвост закалён, он видел Ородруин!

Мой хвост опускался в недра Горы, он стали дамасской прочней!
И он не хуже послужит вам всяких подземных огней".

И Бабка на стол положила Яйцо, и хвост блеснул серебром!
Яйцо упало на грязный пол - и грянул над лесом гром!

Скорлупки летели во все углы, а там, а там, во дворе,
Свалились всадники с чёрных коней, и каждый снова помре.

На этом закончилось царство Врага, и тихо стало в лесу.
И Кура сказала: "Яиц таких я больше вам не снесу;

Снесу, если надо, простое яйцо; лишь, Бабка, меня попроси".
И Дед сказал "Спасибо, дружок", а Бабка сказала: "Мерси!"."