Лидер профсоюза железнодорожников Олег Чубаров говорит, что последней каплей стали циничные выводы правовой комиссии Рийгикогу, рассмотревшей предложения профсоюзов по изменению поправок к Закону о коллективном договоре. С его принятием у работодателей не остается обязательства сохранять партнерские отношения с работниками (подробнее читай в «ДД» от 3.02.12).

– Неужели больше нет никаких возможностей? Министр экономики и коммуникаций Юхан Партс, например, говорил, что готов общаться 24 часа в сутки.

– Это слова. Мы отправили Партсу два приглашения. Первое – с предложением встретиться с четырьмя профсоюзами и обсудить тему коллективных договоров. Тишина. Я сам связался с советниками министра, но мне объяснили, что решение принимает правовая комиссия парламента. То есть повода для разговора нет. Тогда мы пригласили министра на общее собрание коллектива железнодорожников, отрасли, которой он, в том числе, руководит. Предложили выступить и объяснить людям, почему партия, которую он представляет, поддерживает такой законопроект. Ответа также не последовало, а позже нам объяснили, что Партса в назначенный день не будет в стране. За язык я его не тянул, он сам заявил об открытости и 24 часах. Почему он поступает так – лично я не понимаю. Разве что собирается уйти с поста и подложить свинью тому, кто придет на его место.

На днях прозвучала здравая мысль, что правительство просто договорилось с работодателями, предложив им пряник после конфликта вокруг Кассы страхования от безработицы и Больничной кассы.

– То есть это может быть сговором между правительством и работодателями?

– Да. Такое вот своеобразное перемирие. И не думаю, что это всего лишь спекуляции. Правительству нужно отмолить грех. А профсоюзы можно еще раз пнуть. Это хорошо видно и по тем поправкам, которые выбрали из целого списка наших предложений. Были выдернуты самые незначительные пункты: договор автоматически становится бессрочным, если ни одна из сторон не заявила о желании что-то исправить; введен конкретный срок, за который сторона, желающая внесения изменений или прекращения действия договора, должна оповестить партнера о своем желании, – три месяца. И самое гениальное – это перенесли дату вступления нового закона в силу с 1 марта на 1 мая. Такой вот подарок ко Дню солидарности трудящихся.

Последний оплот трудового мира

– Все ли предприятия, которые имеют коллективные договоры, успели подписать новые соглашения или есть еще такие, на которых переговоры только проходят?

– У меня в железнодорожном секторе новый договор подписан только с Эстонской железной дорогой. На всех других предприятиях переговоры еще не завершены. Это довольно долгий процесс. К примеру, с ЭЖД мы договаривались полгода.

Я должен напомнить, в чем фишка коллективного договора. Это своеобразное дополнение, которое выходит за рамки Закона о трудовом договоре. До сих пор работодатель должен был выполнять все те условия, которые есть в коллективном договоре, даже когда срок его действия закончился, а переговоры о новом еще не завершились. Договор нельзя было прервать в одностороннем порядке. В случае нарушения мы могли обратиться в суд, и очень быстро дело было бы решено в нашу пользу. Работодатель этого боялся. А по новому закону он сможет предупредить за три месяца, что расторгает договор, и спокойно лишить нас всех бонусов.

– Получается, что Закон о коллективном договоре стоит над Законом о трудовом договоре?

– Да. Причем если новый Закон о трудовом договоре, развязавший руки работодателю, позволяет увольнять людей, даже не особенно утруждаясь объяснениями, то наличие коллективного договора давало профсоюзам право вмешиваться и отстаивать работников.

– Тем не менее сокращения происходят. Та же железная дорога сколько потеряла.

– Да, но благодаря профсоюзу было сохранено почти 180 мест. Против нас играют новые законы. Например, сегодня работодатель может набирать временных работников. Безработица – и многие согласны трудиться за зарплату чуть больше минималки.

– Это понятно. Но, к примеру, если говорить о железной дороге, я – человек с улицы – не сдвину локомотив с места. Кнопочки не найду.

– К нам такие тоже приходят (смеется). Ничего, объяснят. Там есть умные люди, которые получают зарплату побольше и готовы научить тех, кто получает поменьше.

– Но это же нарушение всего, что можно нарушить в сфере безопасности. Я же кого-нибудь задавлю или пущу поезд под откос...

– Для железной дороги это не проблема. Единственное, на красный свет просим не проезжать, остальное допускается. Конечно, нарушений много. А количество проблем все растет. Судя по всему, железнодорожного техникума скоро не будет. Люди не идут в профессию. А нам приходится загонять работодателя палкой за круглый стол, чтобы просто поговорить об обучении. Где брать кадры? Кстати, сегодняшний коллективный договор не позволяет брать на специальность человека с квалификацией ниже, чем это было оговорено. Новый закон снимет и это ограничение.

Ситуация развивается так, что решения принимаются по одной лишь воле правительства. С изменением данного закона ему станет еще легче поступать по своему усмотрению. Придет министр Лиги и скажет: срезаем зарплату работников госпредприятий на 20 процентов. И все, поделать ничего нельзя, руководство само потеряет место, если ослушается. Прежде оно еще могло сказать: «Извините, у нас коллективный договор: нас потащат в суд – и мы проиграем».

Не сегодня, так позже забастовка будет

– Какие шаги теперь вы намерены предпринять?

– Будем проводить пикеты и готовиться к забастовке.

– Эстония не может похвастаться тем, что имеет большой опыт проведения забастовок. Про 1990-е мы не говорим, была другая ситуация. Что представляет собой такая акция?

– Согласен, забастовок не было. Сегодня я вижу забастовку в железнодорожном секторе таким образом: в назначенный день, ровно в полночь, все находящиеся на смене люди прекращают свою работу. Они находятся на рабочем месте, но ничего не делают. И все стоит, не двигается. Ни электропоезда, которые не выезжают из депо, ни дизели. Московский поезд стоит и ждет. Те составы, которые придут из России, спокойно пересекут границу, российских коллег мы подставлять не можем, но на эстонской стороне тут же встанут.

– Удастся ли добиться стопроцентной остановки? Ведь есть люди, которые не состоят в профсоюзе. Есть те, кто не поддерживает ваши идеи. А еще работники могут бояться репрессий со стороны работодателя.

– Убить страх можно только активными действиями. Объясняя, создавая группу наблюдателей. Работодатель обязательно будет запугивать, но мы разработали стратегию. Каждый бастующий получит памятку, в которой будет четко сказано, что должен делать работник на своем рабочем месте, когда он бастует. Мы вышлем ее даже работодателю, который часто и сам не знает, что ему позволено.

– Несколько лет назад водители автобусов тоже пытались провести забастовку. Но тогда работодатель схитрил и вызвал на работу тех, кто отдыхал или не состоял в профсоюзе и в забастовке не участвовал.

– У нас есть подобный опыт. Мой коллега, доверенное лицо, участвовал в забастовке машинистов в 2006 году и рассказывал, что людей тоже вызывали с выходных. Но когда человек шел через строй бастующих мужиков, которые не выполняли работу и боролись и за его же права, он принимал решение: «Больше я так не поступлю!»

– А имеет человек право отказаться выйти на работу?

– Есть установленные правила вызова человека с отдыха, в них указано, когда он может или не может отказаться выходить на работу. Но в целом стратегию проведения забастовки, а также варианты привлечения большего числа участников и достижения максимальных результатов будет вырабатывать забастовочный комитет, который сформируем 16 февраля. Остальное пока тайна.

– Вы общаетесь с работодателями. Как они себя ведут? Радуются?

– Еще как. Это чувствуется уже с конца прошлого года. Переговоры велись в таком тоне: что тут обсуждать, все равно вам скоро конец. А удар по профсоюзам будет нанесен немаленький. Если нам не удастся добиться какого-то результата забастовкой, доверие будет потеряно. Люди находятся в тяжелом финансовом положении, и кто здесь сломается первым – работник или работодатель, – вопрос сложный. Сегодня роль профсоюза заключается в том, чтобы коллективно отстаивать свои права. У нас было нормальное трудовое законодательство, но его похерили. Хотя и несколько просчитались. Если бы я хотел угробить профсоюзы, то сначала изменил бы Закон о коллективном договоре, а после уже Закон о трудовом договоре. И все, «социальный партнер» погиб бы сам, а работник оказался бы в полнейшей власти работодателя. Пока же мы еще можем сопротивляться. И сейчас я вижу только один выход – забастовка. Поверьте, ситуация патовая, люди доведены от отчаяния. А уж в том, чтобы все сделать по закону, я заинтересован лично. Мне сидеть не хочется. И слава мне не нужна. И я очень надеюсь на то, что к акции присоединятся и другие отрасли. Потому что вместе это сделать проще.

– А когда и где состоится первый пикет?

– Он начнется у Балтийского вокзала в Таллинне 18 февраля в 10.00. В 10.30 выдвигаемся шествием к парку Канути, расположенному возле Центра русской культуры. Организатором выступает Центральный союз профсоюзов, поэтому акция рассчитана на всех. А в начале марта пройдет забастовка.

20.02.2012

Ирина Каблукова

www.dzd.ee